— Караул!!! Балабанов мои права ущемляет!!!
Уляшина, обладательница приятной внешности и дама предбальзаковского возраста, глядя на испуганное лицо вошедшего, нетерпеливо говорит ему:
— Ну что опять с тобой приключилось, Арлекинушко наш? Одни проблемы с тобой!
— Встречаю я как тысь Балабанова…-начинает Михайлов- хотел было проскочить меж его ног, да застрялси. Чудом извернувшись, я все ж таки вырвалси изу плена. Но не успел я убежать, как он начал ущемлять мои права, наступив на них своим каблуком.
— Ну а ты что? — спрашивает его Уляшина. — Не мог хай поднять как обычно?
— Дык больно же! И так ору на всю Хакимовскую «:Балабанов (русский) ущемляет мои права(марийца) на свободу слова!» Так защемил, что думал-раздавит! Под центнер веса ведь!
— И поэтому ты галифэ одел-поняла Уляшина,-эко развезло тебя. Но тебе к урологу надо.
— Так платно же везде-жалуется Михайлов,- а меня на работу нигде не берут. Да и самому неохота. И вы тоже проплату задерживаете.
Уляшина гневно смотрит на Михайлова:
— Ты опять за старое? Еще не всем в администрации зарплату подняли, жди пока.
Михайлов обиженно сопит, прохаживаясь враскорячку из угла в угол.
— Ну хоть на работу меня возьмите к себе! Водитель первого класса с 20 летним стажем устроит?
— И совершавший ДТП по пьянке , и имеющий три судимости? Нет уж.
— Тогда хоть куда-нить жалобы писать. Это я умею!
— Да куда тебя взять-то? У нас теперь экзамен сдают при поступлении на работу. Новый зам по кадрам решил. А то много всяких тяпов-ляпов в работе: то постановления разные,даты разные,а номера одинаковые, то объявление в газете кардинально меняется.
— Я готов сдать любой тест, любой экзамен,-взвизгивает Михайлов, — только мне скидка пятьдесят процентов! Да и мозги после праздников… Сами понимаете.
Уляшина напряженно думает.
— Ну хорошо. — соглашается Уляшина, — прямо сейчас проэкзаменую тебя. Сядь, не мельтеши, кавалерист, правильно тебя в Кельтее «Деникиным» называют. Вот тебе вопрос первый: столица Берега Слоновой Кости?
— Кельтей, — довольно улыбается Михайлов.
— Закрой свой улыбальник, Лизуал. А Гвинеи Бисаву? — подходит вплотную к нему Уляшина.
— Барыбыр Кельтей.- Лизуал непреклонен.
— Не правильно. Сибай. Вопрос по русскому языку: что такое обвинительный падеж?
Михайлов яростно чешет голову.
— Думай башка, думай. А, придумал: это когда допущен падеж скота и кого-то в этом обвинили.
— Опять промашка вышла. Низачот. Вопрос по политике. Фамилия бывшего президента США.
— Так их там целая толпень наберется. Вы хоть наводящую подсказку дайте.
— Эта фамилия из трех букв, в середине «У».
— Думай башка, лучшее думай, а то кирпичом по тебе тресну. Линкульн?
— Где ж там три буквы? Там все восемь наберутся. Я бывшая училка по математике, считать хорошо умею. И премию в 60 кусков делить тоже.
— А можно Кертизу позвонить? – жалобно спрашивает Михайлов.
— Нельзя! Слово из трех букв, в середине «У», это слово вся страна знает!- Уляшина нервничает.
Михайлов в ужасе смотрит на нее:
— Неужели… До чего докатились янки! Позор США!
— Да ты опять все не так понял! – досадует Уляшина. – Это же Буш!
— Про ножки его слышал. А про самого-нет.
С улицы доносится строевая песня. Уляшина забирается на подоконник.
— Ну-ка, Михайлов, подстрахуй меня. Посмотрю, что там.
— Подсра чего, Тамара Станиславовна?
— Не чего, а кого. Вечно одно у тебя на уме. Погранцы идут. Какие пацаны молоденькие!- Спрыгивает с подоконника. — Вот бы, за тех, кто на границе! Но нельзя пока.
В кабинет входит Салимов.
— Как эти Михайловские надоели! Вот они у меня уже где!-проводит рукой по горлу. — И дороги им надо, и переезд, и газ! Что за люди! Вот мне уже почти ничего не надо, ни одного КАМАЗА, сколько можно! Пашу как раб на галерах… то есть узбек на полях, из простого чиновника превратился в самого почти богатого в администрации насяльника! И все непосильным трудом.
А эти все просют и просют. Я им говорю-«Администрацию уважать надо!». А им барыбыр, не понимают политику партии.
Уляшина показывает на Визуала.
— Оскар, вот возьми этого на работу водилой на КАМАЗы свои.
— Да я его по-моему в Михайловке и видел,- недоверчиво смотрит Салимов, — о чем-то он в сторонке с журналистом говорил.
— Мы с Кельтея, однако. — Михайлов подбегает ближе.- Шесть лет как временно безработный, однако.
— А не поддаешь?
— Что син! Да я пьяный лучше езжу, чем трезвый. На автозаводе можете спросить.
— Ладно, посмотрим тебя в деле. — поворачивается к Уляшиной. — Слышь, Миледи, ты кредит выбила себе?
Уляшина довольно улыбается:
— Ну так, под три процента на десять лет!
— Не забудь: получила кредит-застрахуй его.
— Я не пОняла, застра что его кого?
— Не «его кого», а кого кому что нахренась. Вот, у Визуала спроси, однако. Он знает, он с Кельтею.
