Вчера получила на последний пост официальный комментарий начальника информационно-аналитического управления уфимской мэрии Аскара Фазлыева.
Поняла, что есть у нас неравнодушные чиновники, потому решила также официально разъяснить свою позицию.
Аскар, это здорово, когда «власти реагируют на нормальные запросы жителей», но почему бы чиновникам напрямую не откликаться на эти самые запросы уфимцев, а не узнавать об этих проблемах из телевизора? Когда муниципальный канал борется с муниципальными же службами, согласитесь, есть в этом что-то неестественное и абсурдное.
А вы не думали, отчего народ идет за правдой в СМИ? Может быть, по советской еще привычке, считая журналистов четвертой властью. А может потому, что давно забил на чиновников, к армии которых вы с недавнего времени принадлежите: люди уверены, что их проблемы муниципальный служащий не то что не решит, на порог своего кабинета не пустит. Это доказали и ваши журналисты, которые часто бьются в бронированные двери народных слуг: и ни наличие камеры, ни корочка репортера муниципального СМИ госслужащих уже не смущает.
Вот, например, на днях зрители завалили редакцию «Уфимского времечка» квартплатными счетами с просьбой разобраться с нереально завышенными тарифами на ОДН. И вот уже тележурналисты, вооружившись камерой, идут с пухлыми папками жировок к чиновникам, которые в объектив бубнят что-то нечленораздельное на конкретные вопросы.
Вы оставьте падающие сосульки и штукатурку, протекающие краны и крыши журналистам того же «Времечка» — это их наивный формат, но не уровень новостей муниципального канала. Ну, ей богу, смешно от репортеров «Всей Уфы», принадлежащей городской администрации, слушать про бездействующих коммунальщиков. Очень похоже это на прилюдное самобичевание, вот только бутафорская кровь смывается, а тысячи подобных проблем остаются нерешенными.
Конечно, можно ослепить уфимцев одиннадцатью километрами иллюминации, но ведь, сами понимаете, это эффект кратковременный. Можно отвлечь аборигенов мигающими разноцветными лампочками и бусиками, заставить их задрать головы, чтобы не видели они под ногами свежих дорог, размытых первой же слякотью. И не глазели по сторонам, где в котлован строящейся гостиницы может сползти Аксаковский дом.
Отчего бы репортерам не рассказать совсем не о глобальной, как вы любите, проблеме сноса исторических памятников, о которой мы узнаем лишь из блогов. Например, об усадьбе Россинского, которая вскоре лишится статуса объекта культурного наследия и будет приговорена к уничтожению. Наверное, все дело в том, что на ее месте должны возвести один из десяти отелей. Мы ведь ни на минуту не забываем, что впереди у нас светлое будущее с ШОС и БРИКС, а для инвесторов у нас, как отмечает Ирек Ишмухаметович, «беспрецедентные условия для строительства». Разрешение расчищать территорию от культурных памятников – это, наверное, одно из таких условий.
А пока можно бросить народу кость в виде сюжета о решении проблемы в одной отдельно взятой квартире — пусть себе обгладывает. И вроде как иллюзия создается: власть — она ведь для людей, для народа.
Между тем команда новостей действительно делает все, чтобы не только город сделать уютнее, но и каждого конкретного уфимца приодеть потеплей, а потому по доброте душевной сообщает в последних известиях, на какой ярмарке можно приобрести шубу или дубленку со скидкой. Или страется сделать мегаполис чище, потому неумело мочит по чьему-то заказу магазины с грязными полами.
Но пока в республике строится смарт-общество, «Парк будущего», а улица Ленина совсем по-европейски ослепляет «Елисейскими полями», я, сколько себя помню, осенью и весной в центре города шлепаю до собственного подъезда по уши в грязи. Может потому, что в моем доме не живет мэр или начальник ЖКХ, а может потому, что через мой двор никогда не промчится кортеж с делегацией ШОС и БРИКС.
Неужели, чтобы решили эту проблему, мне нужно названивать на «Всю Уфу» и требовать приезда съемочной группы? Мне кажется, никаких новостей не хватит для решения тысяч подобных проблем.
От этих точечных ударов ни уютнее, ни комфортнее в городе не станет. Должен измениться чиновничий менталитет. А этого, возможно, не случится никогда.
