Пора уже женщинам начать понимать
В принципе, неправы те, кто утверждают, что бизнес — это стихия, враждебная русскому человеку по определению. Лично мне в жизни приходилось видеть немало крепких, смекалистых русских предпринимателей. Русские не очень сильны в чистой торговле и в тех сферах бизнеса, которые связаны с сервисом, умением обслуживать и обхаживать клиента – именно поэтому российские курорты производят такое ужасающее впечатление. Однако русские могут быть очень даже сильны в интегрированных видах бизнеса, будь то производство, строительство, дилерство, логистика и многое другое.
Словом, крепкие, богатые русские предприниматели есть, более того, их немало. Однако вот что интересно – при том, что мне доводилось видеть немало талантливых, успешных этнически русские предпринимателей, я крайне редко видел среди таковых крепкие семьи, уже не говоря о кланах.
Большинство из них, а, как правило, речь идет о людях уже среднего возраста, начинавших свой бизнес в начале 90-х, разведены с первыми женами и женаты вторыми, а то и третьими браками на женщинах, скажем так, весьма случайных — их же собственных секретаршах, сотрудницах и т.д. Поэтому часто отношения с детьми от первого брака уже не складываются, а авторитет у детей, да и жен в новой семье ниже среднего.
Я, например, знаю одного русского самородка, который с нуля, невероятным трудом создал и раскрутил достаточно мощный бизнес. У него есть сын, но при этом он постоянно говорит, что сыну никогда бизнес в наследство не оставит – мол, он все создал своим трудом, так, пусть и тот всего добивается сам. Работает человек при этом каторжно, со второй женой, которая не прочь ему изменить, то сходится, то расходится – а для чего и для кого все это нужно, интересный вопрос,
У русских быть патриархом семейства так же немодно, как и редко можно встретить сами устойчивые родовые объединения (на ум приходит только семья Михалковых, возможно, в этом тоже кроется одна из причин ненависти к ней русского общества).
Русские как этносоциальное образование (ЭСО, по Бромлею) народ, насквозь государственнический, судьба и герои которого связаны либо со службой государству, либо с борьбой против него. Так как и то, и то в значительной степени замешано на романтических идеалах, фронтменом культуры становится не глава семейства, но герой-одиночка – русский мальчик, способный бороться только за высокую идею, но не имеющий представления о том, как воплотить ее в жизнь на уровне хотя бы своей семьи и рода.
Только ли в петровских реформах причина этого? Придется напомнить в связи с этим вопросом высказывание Константина Леонтьева, с цитирования которого мы начинали наши гендерные размышления: «Государство у нас всегда было сильнее, глубже, выработаннее не только аристократии, но и самой семьи»
Штука в том, что не «сильная государственность» у русских получилась потому, что у нас такая слабая семейственность, а скорее наоборот.
Ведь Россия как государство и стала строиться, начиная с Ивана Грозного, истреблявшего русского родовое боярство. Новгород, который был уничтожен Иваном Грозным, так же был не абстрактной вечевой демократией, а республикой, власть в которой принадлежала русским торговым семьям, наподобие Венецианской республики.
Семейственность княжеских династий, семейные конфликты и союзы были нервом политической истории Руси как в киевскую, так и в ордынскую эпохи, но русское, русско-российское политическое сознание воспитано на ненависти к ним именно из-за этого – вот, мол, сильная элита неизбежно растаскивает страну, поэтому необходим союз царя с простым народом (на деле, бесправный народ, манипулируемый всесильной властью, которая натравливает его на внутренних и внешних врагов), благодаря чему только и может существовать «сильное государство».
Образы крепких патриархов мы обнаружим в окончательно отчужденных от «культурной гегемонии», начиная с Петра, консервативно-буржуазных русских сословиях, ошельмованных вестернизированной культурной элитой.
В русской культуре образ мужчины как передатчика традиции либо почти не присутствует, либо и вовсе культивировался прямо противоположный образ – русского мальчика, ее разрушающего, или в ходе революции сверху, вроде «птенцов гнезда Петровых», или снизу как разночинцы-нигилисты.
13 декабря 2012 galareana Общество
Источник: http://galareana.livejournal.com/113279.html
