В двух шагах от центра
Пожалуй, наиболее «раскидистым» районом Уфы является Калининский. Ведь он умудрился собрать в себе настолько отдаленные и непохожие друг на друга поселки и местечки: Шакша, Максимовка, Инорс, улица Первомайская, деревня Федоровка…
Иногда даже кажется, что ничего общего у них быть и не может. И все же каждый из 200 тысяч жителей района в полном праве считает себя «калининцем», и почти в каждом живет его родовая память о том, как в холодные и голодные военные и послевоенные года из землянок, из сугробов возникали заводские цеха, строились жилые микрорайоны, возводились кинотеатры и стадионы.
Фото: Рита ИШНИЯЗОВА.
Написано для и опубликовано в "Уфимские ведомости"
В самом центре
Сейчас, глядя на это серое двухэтажное здание кожно-венерического диспансера на Индустриальной улице, вряд ли кому-нибудь придет в голову, что здесь, где сегодня со всех сторон угрюмо глядят на нас глухие заборы промзоны, находился административный центр города Черниковска.
Именно сюда в старых разбитых вагонах пригородных поездов добирались жители Уфы и ее пригородов, чтобы в только что возведенных цехах 26-го завода своим трудом приблизить Победу, а значит возвращение с фронтов своих отцов, мужей, сыновей и братьев.
— Знаешь, сынок, — рассказал мне Мукаддаз Фаттахов. – Когда война началась, я еще школьником был, в седьмом классе учился. И вот в октябре к нам в класс вошли незнакомые люди и сказали: «Мальчишки вставайте. Надо идти в ФЗО, на завод. Фронту помогать». И мы пошли. Больше всего мы тогда боялись опоздать на рабочий поезд, который отходил с уфимского вокзала в 7.15 утра, потому что тогда это могло закончиться или лагерем или штрафбатом. Мой друг Борька Царев пытался сбежать с завода на фронт. Его поймали, приговорили к 8 годам штрафбата. А через месяц мне пришла весточка, что он погиб в первом же бою…
Нырнул в Волчке, вынырнул в Уфимке
— А я в Черниковку перебралась из Демы. – Рассказала мне Валентина Михайловна, которую мы повстречали, когда она, бодро перешагивая через рельсы, спешила в сторону станции Черниковка. — Мы тогда жили в землянках, у Кустаревского озера. А когда мама начала работать на заводе, стали искать, как бы нам перебраться поближе к месту работы. Потом папа вернулся с фронта, и мы переехали в только что отстроенные пленными немцами дома. Да, вот в этом самом месте тогда и находился центр Черниковска. Любили гулять на озеро Волчок или у Летнего клуба. Правда, вот купаться в озере мы, девчонки, побаивались. Говорили, что там огромные карстовые провалы. Мол, вот так можно там нырнуть, а потом уже твое тело вынырнет где-нибудь в реке Уфе.
Мы прогулялись к этому «страшному» озеру. На его берегу сидели задумчивые рыбаки.
— Как рыбалка? – Неосторожно спросил я.
— Разве же это рыбалка? – Усмехнулся мужчина, из-под капюшона зеленого плаща. – Это больше для тренировки. Здесь стоящей рыбы давно уже нет, один ротан плавает, а ему все нипочем.
Как «нахалята» стали бабушками
Неподалеку от бывшего черниковского горисполкома находится известный всем уфимским водителям Нахальный перекресток. Сегодня это название связывают с былым отсутствием светофоров и шоферским наглым счастьем – кто успел, тот и проехал. Но на самом деле, история этого перекрестка уходит в далекий 1936 год.
— А нас так и называли в школе «нахалятами», — рассказывала мне как-то Зинаида Смирнова, жительница Моховой улицы. — Потому что поселок наш назывался Кирнахаловкой. – А как он возник? Очень просто, люди бежали из деревень от арестов и раскулачивания. Многие даже после амнистии пытались в городе спрятаться от органов. И вот около кирпичного завода стали строиться сначала лачужки, а потом уже и посерьезнее дома появились. Вот мой отец перед войной сюда и приехал. А деда с бабушкой моя память уже не застала, потому что их загнали куда-то на Север, и там они затерялись. Мы же с отцом и мамой спрятались в этом поселочке. Вот так мы, «нахалята», уже успели и бабушками стать, а вырваться из этой Нахаловки так и не получилось.
Сегодня от Кирнахаловки остались три полузаброшенные улочки. Цивилизации в виде магазина нет, дороги нормальной тоже не провели. Зимой жители поселка мерзнут — газ ведь так и не провели, да и за водой приходится ходить на тот край поселка.
Послевоенный футбол
— Наши дома на «Гастелло» вдоль Сельской Богородской, которая тогда называлась Матросова, а позже Промышленной, прозвали в простонародье «дворянским гнездом». – Так начала свой рассказ Нина Маткова, коренная жительница Черниковки. — А все потому, что первые-вторые этажи были заняты семьями работников заводоуправления. Моего папу очень рано забрали на фронт, и мы остались с мамой. Вскоре отец погиб на фронте и потянулись очень холодные дни. Мне эти военные зимы помнятся тем, что тогда было нечего ни одеть, ни обуть. Приходилось ждать, когда из школы придет сестренка, и тогда можно было накинуть ее шубейку и валенки и выбежать во двор. Правда, к концу войны о нас вспомнил заводской профком, и нам стали помогать. Мама не разрешала нам далеко отходить от двора, поэтому все наши игры проходили в этом «дворянском гнезде». Еще мне помнятся немцы. Уже после окончания войны они копали что-то вдоль Промышленной улицы. Двери наших квартир почти всегда мы держали открытыми, так немцы иногда неожиданно входили в дверь и пытались выменять хлеб на часы, зажигалки, или какие-нибудь поделки.
И все же наиболее ярким воспоминанием от послевоенных годах остается футбол. Можно было подумать, что за свои футбольные команды тогда болели все от мала до велика, и мужчины и женщины. Когда на стадионе должна была играть «гастелловская» команда, по Промышленной улице из Инорса народ шел словно на первомайскую демонстрацию веселыми колоннами. Народ балагурил, играл на гармошках. Все были со всеми знакомы – ведь почти каждый из них работал на моторостроительном заводе. Да и сами футболисты играли так, словно от этого матча зависела их судьба или судьба всей Черниковки.
А по вечерам вокруг нашего патефона собирались соседи, мы доставали из шкапа патефонную иглу, крутилась тяжелая пластинка, и по квартире плыл любимый нами голос Лидии Руслановой, когда она нам в который уже раз рассказывала про свои валенки, что «неподшиты-стареньки».
И как-то совершенно незаметно выросла Черниковка. Когда я окончила школу, вдруг обнаружилось, что в ней появились новые нарядные улицы, стали появляться по-настоящему красивые дома. А еще через несколько лет Черниковка официально объединилась с Уфой.
Владимир СОЛОВЬЕВ.
13 декабря 2012 dzecko Машина времени
Источник: http://dzecko.livejournal.com/155784.html
