Я когда журналистом работала, заметила одну странность российских людей, что-то вроде раздвоения личности
Я когда журналистом работала, заметила одну странность российских людей, что-то вроде раздвоения личности, притом патология эта не медицинская, а скорее политическая. Вот о чём речь.
Получает однажды наша редакция письмо. В конверте — листочки, испещрённые изворотливыми старческими буковками. Некая Лидия Ивановна жалуется, что живёт в старом-престаром доме, который построен ещё в прошлом веке и который обещали снести, да так и не снесли, что продуктовых магазинов рядом нет и надо ездить за продуктами на трамвае, а трамваи с осени перестали к ним ходить, и приходится теперь добираться на маршрутках, а они далеко от дома останавливаются, и проезд на целых 10 рублей дороже, чем по социальной карте.
Контактного телефона старушка не указала, скорее всего, его и не было, присутствовал только адрес на конверте. Судя по названию, улица, непереименованная ни в какого героя за последние сто лет, находилась в какой-то богом забытой дыре. Есть такие замшелые, покрытые патиной названия, извлечённые из доисторических времён, когда по булыжной мостовой бродили рабочие с чёрными прокопчёными лицами, в тайных типографиях печатались листовки, а революционеры, похороненные в парке Якутова, готовили захват власти. Вагонная, Силикатная, Фанерная, Проломная… Предчувствие меня не обмануло: деревянный дом Лидии Ивановны прилепился на крутом склоне возле железнодорожного вокзала, в окружении двух десятков подобных же старых домиков с сараями, баньками и разноцветными крышами.
— Нас так и называют — Уфимский Шанхай, — сказала Лидия Ивановна.
Я сразу заподозрила, что она не первый раз общается с прессой. Были заготовлены грустные вздохи, старые фотографии и вырезки из старых газет. А главное — то, что журналисты называют лайфом (короткой фразой, с которой, согласно международному шаблону, должен начинаться телесюжет)
— А на выборы мы не ходили! — с ходу заявили «шанхайцы». — Ни трамваев, ничего. Что же мы, должны свои 50 рублей на маршрутку тратить? Ради них?!
Дело было в марте 18 года, когда один политик, чьё имя запрещено упоминать в государственных СМИ, призывал бойкотировать президентские выборы. Неужто, шарахнуло у меня в голове, и до этих окраин донёсся призыв Навального…
— А за кого вы собирались голосовать? — спросила я.
— За Путина, конечно. Конечно, за Путина. Путин нам нравится, хороший он, Путин.
Вот он, загадочный российский лайф. Человек всю жизнь работал на железной дороге. Живёт в старом доме, который должны были снести во время реконструкции ж/д вокзала. Не снесли. Деньги, скорее всего, распилили. Людям обещали дать квартиры в Затоне, они на радостях прикупили там гаражи… Матерятся сейчас, дураками себя клянут, гаражи эти бессмысленные обратно продать пытаются. Обманули их. Но — Путин. Незыблем пьедестал, на котором возвышается Лидер, пусть и подпирается этот пьедестал гнилыми людишками, жуликами и ворами.
— А разве вы не видите связи между тем, что страной правит Путин и вашей жизнью, разве, наделяя его магической сверхсилой суперправителя, Единственного среди бездарей и разгильдяев, вы не надеетесь, что всевидящим оком он может узреть творящийся беспредел, виновных наказать, невинных вознаградить? — хотела спросить я, но передумала.
Заглянула в их невинные голубые глаза, чистые, как глаза младенца, уверовавшие глаза. С такими не поспоришь, да и надо ли спорить со стариками? Тем более, трамвайные пути к лету обещали починить.
Другой случай был. Тоже пожилые люди, потеряли единственную квартиру благодаря мошенникам. Сами, главное, утверждают, что судьи им попались продажные, все как один, что следователи работают только если их хорошенько «подмазать», что везде бардак и беспредел.
— А за Путина мы глотку перегрызём, — доверительно сообщает мне потерпевший. — Хороший мужик. Крым вон вернул…
Его жена достаёт партбилет, говорит, что всегда была честной коммунисткой, и красную книжку, в отличие от других, хранит как ценность. И с партбилетом в руках рассказывает удивительные вещи… Рассказывает, как ей стало плохо во время судебного заседания, как увезли в больницу, где её спас Николай-угодник, тот святой, который помогает при различных болезнях, и его икону она всюду таскает с собой. Правда, на продажных судей не действует ни икона, ни партбилет.
Я просто молчу. Мы выезжаем из села Красный Яр. Там по соседству с бюстом Чапаева церковь восстанавливают. Храм был разрушен большевиками, они колокол сорвали, на переплавку отправили, а само здание церкви — добротное, из красного кирпича, — под зерносклад отдали. Это сделали соратники Чапаева — «очень хорошего человека, который воевал за народ», как говорит мой старик. Он, кстати, и занимается восстановлением церкви. Суждено, значит, хорошему человеку Чапаеву бронзоветь под колокольный звон.
Звёзды и кресты. Кресты и звёзды. Как это сочетается в голове добродушного старика, мне неведомо.
Или вот третий пример. Отца репрессировали, мать понизили в должности, сам едва живым выбрался из 45-го года. Один из немногих, кто дожил до 2017. Я его спрашиваю про войну, про Берлинскую операцию, про форсирование Эльбы.
— Нет, — говорит он, — ты ответь, почему ЕМУ памятник снесли? Почему ОН не достоин? Благодаря ЕМУ мы победили фашистов, так ведь?
— Вы про Сталина? — догадываюсь я.
— Да, про НЕГО, конечно, — кипятится ветеран. — Ну да, были перегибы у него, моего отца вон репрессировали, но ведь не расстреляли! Отсидел, вернулся. Ну были ошибки на местах… ОН-то тут при чём? Великий человек был!
И тоже почему-то фамилию Сталина произносить избегает. Вроде бы бояться нечего. Но… Мало ли. Тут тебе сначала десятилетиями вбивают, что Сталин — беспримерно мудрый, честный и справедливый. А потом — бац, 20 съезд партии, доклад про культ личности, оттепель, ГУЛАГ. Или перестройка. Вчера тебе гордо затягивали галстук на день рождения Ильича, а сегодня говорят, что революцию заказали и проплатили немцы, а дедушка Ленин изменял Крупской с Инессой Арманд. Внезапно оказывается, что всю партийную номенклатуру, буде они младенцами, тайно крестили. Даже чекистов, работавших поварами у Сталина.
Звёзды и кресты, кресты и звёзды.
«Раздвоение» у старшего поколения ещё можно понять. Этим людям регулярно сносили черепа и закладывали кардинально иные ценности. А что молодежь? Вот, например, широко известный блогер, пишет в профиле «свободу Голунову». А в других постах топит за путинских назначенцев. Можно подумать, у него с головой не всё в порядке. Всё как раз наоборот. Дело в том, что умение лавировать в шизофренических дебрях православных сталинистов неплохо монетизируется. А ещё круче ценится способность создавать новые бредни, с обязательным присутствием сильной руки и внешних угроз. Произносить всё с чрезвычайно серьезной физиономией, искренним негодованием, и, желательно, на всех федеральных каналах.
Некоторые люди называют это «журналистикой».
P.S. Всё вышеизложенное — художественный вымысел, все совпадения— случайны.
16 сентября 2019 Олеся Умерова Жизнь СМИ
Источник: https://www.facebook.com/olesaumerova/posts/596686300864263
