Я шел по парку Якутова, подняв голову. Между острых как пики деревьев голубым шатром натянулось небо, облака толкались и тянулись друг к другу как слепые котята наощупь собираются у матери-кошки.
Вдруг я понял что опустив голову, я увижу тот парк, с Гулливером и потрескивающими вагончиками, с тиной на берегу из шлакоблоков. Парк из детства.
С закрытыми глазами представил как поворачиваю к озеру. Где-то здесь сначала стоял, а потом лежал Гулливер, я бегал вокруг его ноги, такая она была здоровая.
Если пройти чуть подальше, то будет вечный огонь. В детстве я искал на стелле фамилию своего дедушки, мне казалось что он точно здесь похоронен. Нашел, но инициалы не совпадали. Папа подтвердил мою догадку — здесь моего дедушки нет. Но с тех пор идя сквозь парк, даже опаздывая на учебу в инфекционную больницу (а вы знаете что это такое — опоздать туда? О!) я всегда обходил полукругом гранитное кольцо с горящей внутри памятью.
Если идти еще дальше, к жд поликлинике, у самых ворот стояла важная девочка в форме и одним взмахом перекрывала людской поток. Поезд проезжал мимо, из окон выглядывали сначала такие же важные вагоновожатые, потом шумные дети.
Если проехать на поезде до другого конца парка, то можно было выйти через центральные ворота — величественные, с загогулинками. Смутно помню что там была красивая решетка, которую было очень тяжело закрывать.
А еще я подумал, но тут зазвонил телефон и пришлось опускать голову.