ОКЕАН МОЕГО ДЕТСТВА.

. А я и не знала, что вместо магазина "Океан" теперь "Дворик". Шла поздно вечером, увидела — расстроилась. Сегодня днем сфотографировала. Остановка "Океан" пока еще есть, а самого магазина, где в советское время продавали много-много рыбы, а до недавнего был невнятный магазин из частных ларьков — уже нет. Никто не подумал сохранить и использовать это привычное всем уфимцам, уже раскрученное название торговой точки… Жалко. В этом доме, где "Океан", прошла первая часть моего детства. Сюда меня привезли из роддома. Наша квартира была на втором этаже. Мы вылезали из окон, стучали другим детям в окна и играли. До сих пор помню тепло рубероида на босых пяточках. Сегодня спросила у мамы — а кого мы там выстукивали? Была украинская семья — соседи, Телякбердины… Имена детей не помнит. Для меня тоже все появляется и исчезает в каком-то ярком солнечном свету. Появляются лица, предметы, фразы, отдельные шумы — и вновь исчезают. Хорошо помню скрип качелей. Эти качели и дали мне мой первый поход к врачу. Мама попросила вынести кофточку (бордовая, с узорами внизу) сестре-погодке. Она каталась на качелях. Я стала бегать за ней — туда-сюда, туда-сюда, на третий раз качели ударили меня по лбу (шрамик до сих пор). Боли не было, кровь хлестала, а я чувствовала себя советским партизаном и молчала. На руках побледневшая мама отнесла меня через дорогу в травмпункт, врач восхитился моим молчанием, подарил мне бинт и пипетку. Неподалеку — Дом-музей Ленина. Сегодня спросила у мамы — а как звали ту добрую женщину-охранницу, которая пускала нас туда поиграть? Оказалось, не охранница, а директор (!) Хаят Ахметова. Она нас очень любила. Мы бегали по узкой лестнице на второй этаж, прыгали на кроватях Ильича (пока никто не видит), пили чай из старинной посуды с конфетками. Помнб крик мамы из форточки (у Гришковца это так точно): "Балалар (дети), мультиктар башлана (мультики начинаются)!" И когда в башкирских и татарских песнях поют о тоске по деревне, я понимаю, что тоскую по этому уголку Цюрупа-Достоевского: мои первые детсады, начальные классы — школа № 20, мамина работа — Дом Печати, где мы и другие дети журналистов чувствовали себя, как дома. Нет у меня деревни, даже деревни бабушки и дедушки, дачи, зато был заповедный уголок — дом над "Океаном"… А вот теперь и "Океана" нет. Грустно что-то.