Потребность в агрессии и комплекс евнуха
Несколько лет в голове собирается тема подспудного желания легального гражданского насилия. не знаю, насколько она общественная, насколько — моя личная проблема и её ложная проекция на окружающий мир, или она является региональной, или муниципальной уфимской спецификой.
Она просачивается в моих свободных текстах и речах обрывками, я разговаривал об этом с разными людьми, коллегами, ЛОМами, даже с главой одного из субъектов РФ. Она просится наружу, не помещаясь больше в «психике», но будучи очень хитрой, никогда не вылезает во всем своем чешуйчатом многоцветьи переливающегося дракона.
Вычленить её в качестве образа помог мне уфимский топ-блогер 
kabzon, написав в ЖЖ пост об «учителях дураков» — это уфимские автомобилисты, которые считают доблестью «наказать» и «поучить» кого-то за неправильную по их мнению манеру держаться в транспортном потоке.
Они, заметив нарушителя формальных или выстраданных учителем-палачом телепатических правил этикета, бибикают, обгоняют и становятся впереди ученика-преступника, подрезают его на большой скорости. Мстят за трафиковое унижение, восстанавливают попранную справедливость или укрепляются в статусе «казарменного деда» потока, знающего лучше.
Кабзон тогда справедливо отметил, что такие наказатели создают в процессе «обучения» не менее сложную дорожную обстановку. Провоцируют аварию. Портят людям настроение. В том числе непричастным. Рискуют и сами. Здоровьем, достатком, жизнью.
Вроде бы все ясно — люди хотят заявить о себе, обратить на себя внимание. То есть проявить агрессию. Поскольку, как говорят, гештальтисты, любое проявление себя — это агрессия.
Но в то же время они ждут ситуацию, когда они делают это «спровоцированно», в качестве «ответки» за действительное или вымышленного нарушение существующего или вымышленного правила.
Желание блеснуть своим знанием дорожного кодекса, доблесть при сложных и опасных перестроениях, риск и восторг, с которыми принято об этом акте рассказывать, показывают мне, что они при этом получают удовольствие, разрядку, расслабление почти сексуального характера.
Блеснуть глазом доспехом и махнуть кистенем так, чтобы не терзаться виной за совершаемое насилие и вмешательство в чужую жизнь.
Напоминает детское — «он первый начал», учительско-родительское — «ну вы меня довели», гопническое «ну ты попал щас, братан».
Признаться, что сам является источником агрессии, и скопищем напряжения, желания разрядиться, проявить насилие, этот человек не может. Ни себе, ни другим, ни воображаемому обществу. Ему нужна какая-то легализация, оправдание, вписание в культурный код, обычай, одобрение от воображаемого общества.
Но и не излить свою агрессию он уже, по каким-то причинам, не может — наверное, у него накопилось невыносимо много тяжкого груза моральной усталости, с которой не с кем поделиться, кроме случайно — или по принципу слабости — избранной жертвы-рецепиента агрессии.
Но сделать это с «открытым забралом», проявить себя как прямолинейное хамло никак нельзя. Не справиться ни с чувством вины (перед воспитателями с детства), ни со страхом (недавно за такое поведение можно было «встать на бабки»), ни с мирным в общем-то устройством человека. Нужен обязательно повод, нарушение адата, чтобы неспровоцированно стать «внезапным народным милиционером» и при вымышленном одобрении воображаемого сообщества выплеснуть свою злобу.
В тоже время такой человек не согласен идти в милицию, в ДПС поскольку нести тяготы и лишения службы на постоянной основе потребности у него нет.
Среди людей с оружием, профессионально работающим с агрессией (охотников, профессиональных ЧОПовцев, военнослужащих, спецов, оперов разного рода) мне не доводилось видеть людей с таким характером внутреннего напряжения. Как правило, это внешне спокойные, умиротворенные с запасом, как бы сопереживающие тебе и смирившиеся со своей судьбой люди. Наоборот, всплески агрессии они прячут гораздо глубже, подавляют или перерабатывают, как в целях маскировки сути их деятельности, так и для того, чтобы «не вильнуло» в обстановке реальной опасности, где много случайных факторов и везение в ней немаловажно.
Как правило, токсины подобного рода исходят от промышленных рабочих и ИТР и им внешне подобным людям. Я их подозреваю в том, что готовились они к одной судьбе — встроиться в какую-то систему с жестко прописанными технологиями, в качестве важного узла или детали. А жизнь сложилась по-иному.
Вчерашний случай мне показался весьма показательным: молодой благообразно-ботанического вида таксист стал мне рассказывать с наслаждением истории, как его несколько раз «кидали» пассажиры с помощью каких-то уловок, злоупотребляя доверием.
И вот в один момент, ему удалось случайно встретить машину, с помощью которой убежал один из пассажиров. В ней не было пассажиров. И тогда он взял какой-то острый предмет и прошелся по кузову им, оставив царапины более, чем на 300 рублей. «Каждый бы так поступил!», радостно хохоча заявил он, внушая оптимизм и искреннюю радость. Которую хотелось бы разделить, но не получается. Мне бы такое и в голову не пришло. И машина с этим кидальщиком не сильно группируется, принадлежит другому человеку. И срок или в дыню можно получить, попав на регистратор. Мне кажется, он врал. Или просто маньяк. От него веяло радостью разрядки.
Почему это напряжение копится и ищет себе такой поведенчески сложной разрядки. Оставим вопрос, почему оно возникает. Набыковал охранник, три лишних кило, не так посмотрел начальник, показывает характер жена, болеет мама, не дал выспаться соседский младенец, недодали денег — таких ситуаций полно и вроде бы нас снадбили механизмом утилизировать эти напряги иногда даже с пользой. Поболтать об этом, обесценив, вроде как не принято. Забить баней, пивом, огородничеством — не у всех хватает сил, желания — для начала же нужно осознать проблему, признаться в ней самому. и просто отодвинуть напряг вроде и не получается.
Я тут хотел бы внести для себя ясность в двух понятиях — агрессия и внутреннее напряжение. Явно есть какая-то связь, но эти понятия не тождественные. Вероятно, напряжение как раз возникает в тот момент, когда ты прячешь свою агрессивную сущность. Не послал нах «талантливого менеджера» в кургузом пиджачке и на спичечных ножках, не надел свекрови на голову ведро с алычой и компостом, улыбнулся виновато в ответ на визг супруги, не дал подзатыльник этой бестолочи за трояк по черчению. стиснул зубы на мамино нравоучение.
Особенно долго и мучительно приходится скрывать себя и своего зверя чиновникам государевым и корпоративным. В наших условиях служение стране или делу часто подменено служению начальнику. Добровольно принятой мягкостью, вынужденностью годами ходить со втянутыми в пах причиндалами, дабы из звоном и размером не подвернуть сомнению крепость орешков и мелодичность бубенцов начальника. Иначе он не переживет, а ты свалишь со всеми своими ипотеками и детьми. Тут главное — сохранить себя и свою мужсущность до момента твоего предельного назначения, чтобы спокойно перейти с фальцета на баритончик.
Еще в эту канву о скрытности маневра. Уже региональной. Отсутствие культуры конфликтного разрешения ситуации («у нас важны отношения, а не результат») и в целом слабого опыта рефлексии (в этом виноваты поколениями писатели и другие мастера искусства вербального переосмысления, которых нет в регионе почти, кроме пары самородков и сотен туповатых жуликов) вывело породу очень скрытных разводчиков, которыми мы все являемся.
Доблестью считается не победа в бою, а натравить (а может, свести) одних на других, чтобы все, что тебе нужно, происходило как бы естественным, органичным путём. А тебя как бы нет. А если тебе внезапно прилетел бонус или проплыл труп врага — ну вот случайный дар природы и Провидения.
При всей экономности этого консервативного способа делать дела не предьявляя себя, и не вставая в полный рост, у него есть один недостаток — время. Хороший конфликт, конкуренция, которых мы боимся четырьмя миллионами клеточек Башкортостана — расставляет все по своим местам быстро. Но мы не можем в него лезть или создавать, пока не порушены до крайности наши права, поскольку и отношения важны, и как-то неудобно — будто стоишь без трусов на площади или на сцене, а все на тебя пальцем показывают и смеются. Да и ругаться как-то не умеем, получается неловко.
Потому мы терпим, сидим у реки, выгадываем момент, боимся изменений, ждем хорошего и решительного начальника, которому можно передоверить обязанность ношения тестикул, и пропускаем свою жизнь мимо, подспудно копя напряжение. Оно и прорывается в виде салатового дракона, заставляющего поймать и научить жизни тот злосчастный ВАЗ-21099 на Салаватке.
29 октября 2016 Шамиль Валеев Культура Общество Транспорт
