Дальше в своих мемуарах дядя Гриша пишет о себе, это отдельная история, довольно интересная, и как воевал,и как вернулся в Ленинград. Может потом опубликую, но у меня нет ее в электронном виде и файн-ридера нету. Опубликую напоследок только небольшой отрывок о его встрече со Сталиным в Петергофе, где отдыхал в студенческие годы, и о жертвах голодомора, которых он тоже случайно видел на станции Поворино, которую я столько раз проезжала.
Скромная дача императора Николая П. Скоро обед и "мертвый час", т.е. час отдыха. Я пришел в спальный корпус, представлявший собой высокое большое здание. В нашем отсеке стояло около пятнадцати кроватей, спать было не душно. Помещение это в былые времена было конюшнями. Нас, студентов, это обстоятельство не угнетало, мы проводили время на заливе, ну, а спать приходилось и в худших условиях.
Только мы собрались развалиться по кроватям для послеобеденного отдыха, как вошел отдыхавший с нами вагоновожатый и просто сказал удивительную вещь. Сталин и Ворошилов сейчас находятся в Нижнем парке. Сначала я не поверил. О приездах вождей по радио и в газетах сообщалось редко и в прошедшем времени. Например, "Калинин посетил Уралмаш". Что же касается Сталина, то о его поездках вообще ничего и никогда не сообщалось. Вагоновожатый все же внушал доверие, и мы, трое студентов, кто в чем был сорвались и помчались в парк.
Зона отдыха Петергофа была совсем безлюдна. Мы промчались мимо контролерши парка так, что она не успела и рот раскрыть, встретили единственного человека, который сказал, что Сталин и Ворошилов стоят у фонтана "Дубок". В группе стоявших у фонтана, было четверо в военной форме и человек пять — в гражданской. Сталин и Ворошилов стояли, отделившись от остальных.
Мы остановились метрах в четырех от вождей. Никто нас не останавливал. Ворошилов окинул нас мимолетным спокойным взглядом. Мне показалось, что ему надоело любоваться "Дубком". Взгляд Сталина был более внимательным и продолжительным.
Итак, перед нами был человек, имя которого повторялось несколько десятков раз в каждой газете, каждый день. К тому времени (1933 год) это имя, вероятно, было уже известно всему миру. Я смотрел на Сталина, поскольку Ворошилова мне доводилось видеть ранее. Сталин был невысок ростом, одет в плащ. На голове его была фуражка военного образца, но без всяких околышей, на ногах начищенные сапоги с "утиным" носом. Лицо его было с малозаметными следами оспы. Ничего общего с поздними его бражениями во \’всем блеске генералиссимуса не было. Скорее похож на человека, живущего в благополучном доме, где-нибуд на окраине селения, редко покидающего свой двор. Ничего не говорило об его преступной сущности. Оговоримся, следить за выражением его глаз расстояние в четыре метра не позволяло полноценно. Но впечатление это было кратковременным. Подошли еще несколько человек, каждого из них Сталин оглядывал, как бы оценивая. Я отметил про себя его настороженность. Кто-то крикнул: "Да здравствует Сталин! и раздалось всеобщее "Ура!" Сталин отдал честь.
Пятиминутное противостояние: Сталин — масса.. На лицах окружавших Сталина людей можно было видеть довольство — сам Сталин! Бесшумно подкатили два "Паккарда". Я остановился возле первой машины, люди сдвинулись и остановились вблизи Сталина. Я оказался в 1,5 метрах от него. Теперь можно было следить за выражением его лица. Неожиданно появился задыхаясь от бега неизвестный в штатском. Он подбежал и остановился в метре от Сталина, на бегу подняв руку к козьфьку; он был до крайности взволнован. Начав было рапорт, он сбился, Сталин по-отечески сказал, что рапорт не нужен. По инерции прибежавший произнес еще несколько слов и смущенно замолк, впечатление, сменившее первое, было отлично от навязы- сверху — всесильный, бесстрашный, железный. Передо мной был человек, старающийся не до конца успешно, скрыть свой страх, впечатление постоянной напряженности проявлялось в Сталине в ожидании машины, он часто смотрел по сторонам, оно не гармонировало со спокойной, не изменяющейся окружающей обстановкой.
Два автомобиля "Паккард" бесшумно приблизились к фонтану. Сталин сел рядом с водителем Было заметно, как он с облегчением взял "под козырек", когда раздалось повторное "Ура!" в его честь. Машины плавно отошли. Мы пошли на залив.
Десять минут стоянки на станции "Поворино
В том же 1933 году я ехал в бывший Царицын к родственникам. Поезд остановился, кажется, на станции Поворино, и здесь, как в короткометражном фильме, передо мной прошла страшная картина голода. Там были беженцы с голодных краев Украины.
На платформе девочка лет десяти с лицом, на котором кожа обтягивала кости, с остервенением отталкивала и отбивалась от другой такой же девчонки-лет шести, очевидно сестры. Старшая, доведенная голодом до отчаяния, хотела навсегда отвязаться- от младшей. Та же плача цеплялась за сестру. Картина душераздирающая. В зале ожидания сидели с помертвевшими глазами, одетые в какие-то ошметки трое взрослых мужчин; они не обращали никакого внимания на детей. Станционные служащие, в свою очередь, не смотрели на беженцев, очевидно они уже привыкли к таким картинам. Сцена была потрясающей. Тогда я не подозревал, что виновника этих бед видел две недели тому назад. Не мог я знать и того, что через восемь лет такую же, точную до мелочей, картину мне придется увидеть вновь…( Видимо, дядя Гриша имеет в виду блокаду Ленинграда)