Этот материал проживался 80 лет, писался два месяца и содержит в себе истории изломанных судеб, изломанных государственным насилием.
Его готовила Татьяна Майорова, значит, рассказ будет полным, эмоциональным и точным, содержащим новый взгляд на привычные понятия. Вы же наверняка не знаете, кто такой Габдулла Амантай, имя которого носит уфимская улица, да и про уфимского хипана Развеева, который выгуливал по «Бродвею» свина, знаете только это и про Ваганьково.
Тут есть история привычных страданий, которую рассказала от имени своей бабушки рассказала Надежда Валитова. И пронзительные, похожие по композиции на картины фото, которые сделал Артур Салимов.
Об одном жалею, как бы сказал Копалыч из «Холодного лета 53-го»: жаль, что моя редакция не взяла меня в соавторы, и мне, как и каждому есть что рассказать в нашей стране. И про прадеда Абдуллу Багаутдинова, который просился обратно в граждане полноправные весь 30-й год, а его не взяли и потом еще десяточку дали. И про Карима «Красного Пашу» Хакимова, который ровно 80 лет, с января 1938 года лежит на Бутовском полигоне за честную службу родной стране.
Недавно на день чекиста я читал интервью Бортникова, начальника этой службы, Российской газете. Я там прочитал удивительные вещи о Ежове, который вывел в расход или вычистил 22 618 профессиональных чекистов-романтиков и набрал всякую шушваль. И заговор троцкистов был на самом деле. Некоторые из этих тезисов мне понятны, некоторые — «Берия был не таким упырём, как мы привыкли думать» — я не понимаю.
Несмотря на все публикации и книги Шаламова, Солженицына, сы совсем не до конца разобрались в истории кровавых репрессий 30-х гг и поспешили проскочить дальше в 90-е.
Поэтому и бардак, муть, ненависть, страх, тревога поднимается в общественной нашей душе по поводу и без повода.
И только светлые лица наших прадедушек и прабабушек смотрят нас молодыми глазами боли с фоторафий, прикрепленых ржавой скрепкой к пожелтевшему личному делу.