Есть у меня одна история, которой я лично был свидетелем. Она про Муртазу Рахимова
Есть у меня одна история, которой я лично был свидетелем. Она про Муртазу Рахимова, у которого сегодня день рождения, и про неформала. Итак, слушайте.
На Пентагоне мы просидели года четыре. Как-то само собой получилось, что там в середине 90-х одновременно начали собираться несколько больших компаний близких по духу подростков. Наша была самая большая и разношерстная. У нас было больше всего сережек в ушах, джинсы были самыми рваными, а гитары самыми расстроенными и громкими.
А Пентагоном мы прозвали парк около нашего «Белого дома», здания правительства республики. Парк был большим и тенистым, били с ранней весны до поздней осени фонтаны, там было много лавочек, и нам там было очень хорошо.
Я проходил пару кварталов от дома и уже издалека видел «наших». Девочки в майках «Prodigy»,мальчики в джинсах с бахромой, обязательно банданы, кто-то на роликах, кто-то с гитарой. Покупалось вскладчину баночное пиво в ближайшем ларьке, а иногда и водка, в кусты стаскивались лавочки, и сидели мы так часами, наслаждаясь неумелыми аккордами и теплыми объятьями наших тогдашних пассий.
Осенью, когда уже становилось прохладно, устав подметать сапогами багрянец на дорожках парка, мы переносили пару скамеек в подземный переход и орали наши песни уже там, вслушиваясь в гулкую реверберацию советского еще кафеля. Разрисовывали стены, вписывая навсегда историю уфимского неформального движения в историю. Целовались до одури, невзирая на погодные условия. Помню зимний вечер, когда я вернулся домой с абсолютно ничего не чувствующими губами — так не хотелось нам с одной интересной барышней с остановки «Спортивная» расставаться.
На углу около Пентагона работало кафе «Студенческое», где мы время от времени праздновали дни рождения «наших». Брали порций десять пельменей, протаскивали в черном пакете разные взрослые напитки, сдвигали столы (делали «облепиху», как говорила кассирша) и сидели, пока нас не выгоняли обратно в томную темноту уфимского центра.
Если спуститься с обрыва, то аккурат под окнами кабинета тогдашнего главы региона скрывалась за густыми ветвями полянка, где можно было жарить сосиски, распивать напитки и обниматься. Дым от костерка стелился по земле и не был виден никому наверху, поэтому милиция очень долго не могла рассекретить эту точку, и только много позднее, вычислив точку, где сходились векторы выходящих из разных кустов шатающихся патлатых подростков, разогнали нашу малину.
Я как-то писал про то, как пришел конец нашему Пентагону. Это случилось в разгар горячего башкирского лета. Тогдашний глава республики любил под настроение прогуляться от работы до улицы Ленина пешком, где его дожидался джип с кортежем. Так он и шел в тот роковой день. На беду его маршрут тогда пересекся с маршрутом выписывающего после принятия на грудь полбанки замысловатые коленца юного панка Стасика. Когда пути государственного деятеля и подростка сошлись, Стасик, ничего не стесняясь и не задумываясь ни на секунду, орет на весь парк: «Здорово, Муртаза! Иди на..!»
На следующий день в парке начал дежурить наряд милиции и гонять нас почем зря, а парапет у Белого дома, который мы так хорошо обжили, закрыли для пешеходных прогулок и открыли только спустя много лет, уже после того, как оскорбленного Стасиком президента проводили на пенсию.
8 февраля 2018 Дмитрий Эйгенсон Общество Разное
Источник: https://www.facebook.com/photo.php?fbid=10155558088408802&se...
