История Уфимского полуострова
Я хочу, чтобы на уроках истории и культуры Башкортостана преподавалась ВСЯ история, как есть, без изъятий исторических фактов, и чтобы все школьники имели возможность изучать историю края по учебнику "Уфаведение", которое было издано издательством "Китап" в небольшом количестве, и только некоторые школы имеют возможность учиться по нему. К этому учебнику в своё время написал приветственное слово экс-мэр Качкаев, за что ему слова благодарности.
Итак, я буду публиковать частями этот учебник. Заодно и посмотрим, насколько велик интерес населения республики к истории своей малой родины, особенно тех, кто очень хочет чтобы изучалось побольше, как Паша Степанов, например. Вот прочитаем этот учебник, тогда можно будет и обсуждать — в пределах компетенции. Ну и конечно добровольно — читать тем, кто этого хочет. Но думаю, что в первую очередь это должно быть интересно башкирам — ведь этого они никогда не проходили в школе, об этом никогда никто не писал, а знать историю своего народа просто необходимо.
§3. Выбор исторического пути
Во второй половине XIV — первой половине XV вв., в период упадка Золотой Орды в общих чертах складывается та территория расселения народов Прикамья и Приуралья, какой мы ее знаем в настоящее время. Запустевает Закамье, то есть территория бывшего ядра Волжской Булгарии, густо заселенная в домонгольское время. Густо заселенная центральная часть Казанского ханства на востоке ограничивалась правобережьем нижней Вятки и Камы, а на западе — нижним течением реки Свияги и восточной частью современных республик Чувашии и Марий-Эл.
Вдоль восточной границы Казанского ханства, в низовьях рек Белой и Ика, обитало башкирское племя еней, а севернее их — племя гэйне (гайне). По мнению ученых-историков и этнологов, и те, и другие являются потомками тех угорских племен и родов, которые в свое время участвовали в формировании населения ранней Волжской Булгарии.
Далее к востоку, в центральных районах современного Башкортостана, включая весь бассейн р. Демы от ее верховьев до устья, бассейн р. Уршак и верховья Чермасана, располагалась этническая территория башкирского племени мин (минг, мингат). Как гласят башкирские исторические предания и родословные-шежере, племенная территория башкир-мингцев включала в себя и территорию «Уфимского полуострова». Своим происхождением башкиры-мингцы связаны с тюркоязычными и монголоязычными кочевыми племенами Великого пояса Евразийских степей.
Восточными соседями мингцев в это время являлись башкиры-табынцы, также по своему происхождению связанные с древнетюркскими племенами Центральной Азии и Алтая.
Наконец, с юга, со стороны Урало-Поволжских степей, территорию приуральских башкир «подпирали» кочевья ногаев (мангытов) Ногайской Орды. Более того, если во второй половине XVI столетия территорию башкирских и ногайских владений, по сведениям башкирских шежере, разделяла река Самара, то еще в конце XV столетия, «улусы мангытских мирз кочевали по Ногайской стороне до впадения Камы (с 1580-х годов ¬ Самары) в Волгу, а далее к востоку начиналась область расселения башкир» (В.В. Трепавлов).
Таким образом, этническая карта Урало-Поволжья в период, предшествовавший завоеванию Казанского ханства Москвой, при всей своей многокомпонентности, в своих внутренних очертаниях представляется достаточно четкой. По правобережью Нижней Камы, в междуречье Чепцы и Вятки, то есть, практически на территории современной Удмуртии, жили удмурты. По левобережью Нижней Камы, в низовьях рек Белой и Ика, по берегам реки Зай жили башкирские племена гэйне, еней и юрми (юрматы), в сложении которых, как уже говорилось, участвовали тюркские и угорские группы. В русских письменных источниках XVI-XVII вв. именно их называли «иштяками».
По левобережью среднего течения р. Белой, между восточными склонами Бугульминско-Белебеевской возвышенности и предгорьями Южного Урала, кочевали башкиры-мингцы и табынцы. Между ними и «иштяками» кочевали (на летовках-яйляу) ногаи-мангыты, чья этническая территория располагалась южнее р. Самары.
В этнической карте Урало-Поволжья небольшими, но четко очерченными микрорайонами в XV — первой половине XVI вв. присутствовали и русские поселения, располагавшиеся в основном по северным районам региона, по рекам Сылва и Ай.
На фоне этой, относительно четкой этнической карты в XV — первой половине XVI вв. в регионе разворачиваются довольно динамичные политические события. Через полвека после образования Казанского ханства, в 1489 г., появляются первые сообщения о пребывании в Башкирии ногайских мирз, устроивших там «кочев на Белой Воложке». По всей видимости, это было первое упоминание о ногайских летовках-яйляу на территории современного Башкортостана. Затем последовал ногайский набег 1500 г., очевидно, завершившийся захватом земель по левобережью Вятки.
Вместе с тем, по летописным данным известно, что пространство к югу от Камы и к востоку от Волги к этому времени уже представляло собой территорию, подвластную Казанскому ханству. Для приуральских башкир это означало двойное обложение ясаком, как со стороны казанцев, так и со стороны ногайцев. А если учесть то обстоятельство, что отношения между Казанским ханством и Ногайской Ордой в XV — первой половине XVI вв. были отнюдь не дружественными, то можно определенно утверждать, что приуральские башкиры чаще всего оказывались «между молотом и наковальней».
В первой половине XVI в. территория современного Башкортостана была поделена между улусами ногайских ханов Шейх-Мамая, занимавшего юг Западной Сибири, и Шидяка, владевшего степями Волго-Уральского междуречья. Башкирские исторические предания и шежере донесли до нас имена некоторых ногайских ханов, в XV — первой половине XVI вв. правивших в Башкирии: Басман, Алтакар, Акназар (Хакк-Назар), Исмаил и Ахмет-Гирей. Среди них историческая память башкирского народа наиболее отчетливо сохранила имя Хакк-Назара (Акназара), правившего в своем улусе с особенной жесткостью. Ставка его находилась в Имэн-кале на территории современного г. Уфы. По имеющимся археологическим данным, это могли быть Уфимское (Чортово) городище или городище Кара-Абыз под г. Благовещенском, где были найдены немногочисленные материалы XV-XVI вв.
Хакк-Назар принадлежал к роду Джучидов и в 30-е годы XVI в. являлся наместником (нурадином) правителя левого крыла Ногайской орды Шейх-Мамая на территории современного Башкортостана. При нем башкирские племена впервые были обложены налогом, башкирские бии были поставлены в положение ногайских вассалов и осуществлялась усиленная исламизация башкир.
После Хакк-Назара, в 1537 г. ставшего ханом казахов и ногайцев, наместником в Башкирии был хан Исмаил. В 40—50-е годы XVI в. он становится главным нурадином и предводителем правого, Волго-Уральского, крыла Большой ногайской орды и в этом качестве начинает сотрудничать с царем Иваном IV в период «Казанского взятия».
Драматические перипетии «Казанского взятия» приуральских башкир практически не коснулись — им в это время приходилось решать свои, не менее сложные проблемы. В первой половине 1550-х годов Большая ногайская орда раздирается внутренней «смутой», основной причиной которой была борьба за власть между Исмаилом и его старшим братом бием Юсуфом. Поводом к обострению конфликта явился отказ Исмаила участвовать в организуемой Юсуфом поддержке Казанского ханства в его борьбе с царем Иваном IV. После взятия русскими войсками Казани в 1552 г. часть «проюсуфовски» настроенных ногайских мурз пытались увести башкир на юг, в ногайские степи. В свою очередь, сторонники Исмаила готовились совместно с русскими завоевывать Астрахань и, не исключено, пытались привлечь к этому делу башкир. Вполне вероятно, что этот внутренний «раздрай» в Ногайской орде, приведший к гражданской войне, надоел башкирским биям, и они выбрали свой путь. Хотя и у самих башкир-минцев внутренние дела обстояли в то время не совсем гладко. Родословная (шэжэрэ) башкир Минской волости, дошедшая до наших дней в записи 1896г., исследованная и опубликованная уфимским языковедом Р.М. Булгаковым, повествует о ссоре и стычках между родами Кара-Кильмет-бия и Аксак-Килемет-бия, вследствие чего часть минцев ушла из этих мест, а оставшиеся, во главе с Канзафар-бием, приняли подданство царю Ивану IV. Вместе с ним остались его родственник Чублюк, а также бии Урман, Туман и Тенекей.
Зимой 1555 г., когда в Москве Иван IV принимал посольство Исмаила, в Казань с берегов Дёмы на лыжах пришли послы минских башкир во главе с биями Канзафаром, Урдасем, Чублюком, Урманом и Туманом. Иван IV, узнав от послов «чем изобильна земля их», милостиво принял башкир под свою державную руку и «обложил башкирцев лёгким ясаком — кого лисицей, кого куницей, а кого мёдом — и пожаловал землями». Кроме платежа ясака в царскую казну башкиры должны были за свой счет нести военную службу. В конце 1566?г. состоялось повторное посольство минцев к Ивану Грозному. На сей раз, согласно шэжэрэ, в его составе находились «князь» (бий) Янбакты, а также Уразлы — сын бия Урмана, Камачык — внук Чублюка и Махмуд — внук Канзафар-бия. 9 февраля 1567 г. был составлен документ, по которому подтверждался ясак размером в 171 куницу и 18 батманов меда (батман – 10 фунтов или 4 с небольшим кг).
Вслед за минцами «белому падишаху» покорились башкиры-юрматынцы в лице Татигач-бия, Азнай-бабы, Ильчиктимер-бабы и Кармыш-бабы, получив оставшиеся от бежавших ногаев земли по левобережью р. Белой, от устья Уршака до верховьев Ашкадара, на условиях выплаты ясака в 100 куниц. Произошло это, судя по сведениям юрматынского шэжэрэ, в 1553/1554 гг. (по юлианскому летоисчислению), поскольку уже в следующем 1554/1555 гг. (в шэжэрэ, соответственно, указаны года хиджры – 961 и 962) юрматынцы уже доставили в Москву свой первый ясак в размере 100 куниц. Что-то с годами какая-то путаница.
Примерно в это же время (в шэжэрэ не сказано точно — когда) русское подданство приняли племена усерган (князь Бикбав), бурджан (князь Искибий), кыпчаков (князь Мешавли Каракуджак) и тамьянцев (князь Шагали Шакман). В течение 1554 и начала 1557 гг. в состав Русского государства вошла почти вся территория современного Башкортостана, кроме северо-восточной зауральской части, подвластной Сибирскому ханству.
Вместе с тем, мотивация вхождения в русское подданство у каждого из башкирских племен была своя. Так, если минцы и юрматынцы сами пошли в Казань, покорились царю Ивану IV, просили землю, получили ее и согласились платить ясак, то усерганы, кыпчаки, тамьяны и бурзяны, согласно их шэжэрэ, были вызваны царем в Казань, были взяты им под покровительство, просили дать им землю, получили ее, назвали себя подданными и также согласились платить ясак. Что же касается иректинских башкир, в XV — начале XVI вв. переселившихся из-за Урала в долину Ика, то они должны были служить казанским ханам. В частности, в начавшейся войне между Москвой и Казанью иректинский хан Исян помогал казанцам боеприпасами («приказал своим родам-народам настрогать стрел и натесать луков и отправил все это в Казань»). Однако после падения Казани, «Исян-хан и его братья и другие земляки перепугались» и ушли в подданство к царю Ивану IV.
В общем, у башкирских биев не было сил, чтобы противостоять натиску могущественных соседей: «трем великим <ханам> уплачивали ясак. Доставляли из этих мест и платили. Что же делать малому народу?» — башкиры-минцы; «и вот я, Татигач-бий, ничего другого придумать не имея случая…» (в связи с взятием Казани Иваном IV) — башкиры-юрматынцы; «А что если хан Казани придет сюда с огромным войском и разрушит наш иль? — и посчитали нужным искать защиты у русских» — иректинцы. В этой ситуации протекторат растущего и динамично развивающегося Московского государства являлся наиболее оптимальной формой сохранения экономической самостоятельности и этнической целостности приуральских башкир.
Таким образом, политическая ситуация в Урало-Поволжском регионе, в ходе которой башкиры оказались между двумя государствами, враждовавшими между собой, поставила башкирских биев перед необходимостью поиска оптимального пути сохранения собственной этнической цельности и самосознания. Ни Казанское ханство, ни Ногайская Орда, раздираемые внутренними неурядицами, на роль надежного сюзерена в той ситуации явно не годились, а потому выбор был сделан в пользу более сильного — Московского государства.
Свое вхождение в состав Русского государства башкирские племена юридически закрепляли обязательством выплачивать ясак. Ясак — это натуральная подать, которой в царской России облагались нерусские народы, занимавшиеся охотничьим промыслом (в Поволжье с XV — XVI вв., в Сибири с XVII в.). Ясак вносился в казну соболями, лисицами, бобрами, куницами и др. пушниной («мягкой рухлядью), а иногда и скотом. Все эти меха составляли для казны важный источник дохода и серьезную статью отпускной торговли.
Ясак назначался для каждого племени или рода в отдельности, «смотря по людям и промыслам». Уплата ясака служила внешним выражением подданства. У кунгурских татар и башкир ясак был поземельным сбором, у некоторых народов Сибири — поголовным, у якутов — по количеству принадлежащего скота. Судя по данным шэжэрэ, башкирские племена платили ясак куньими, лисьими, беличьими мехами, медом (минцы, иректинцы) и реже — лошадьми. Ясак распределяли по тюбям в зависимости от количества занимаемой земли. Тюбя (тюба, аймак) — совокупность нескольких семей, находившихся между собой в отношениях кровного родства. Каждая тюбя имела свое название, единую тамгу, которая модифицировалась по семьям, являлась совместным владельцем родовой земельной вотчины. Члены тюбы расселялись компактно на общей территории, предводительствуемые старостами. Несколько тюб объединялись в племя (уру, иль). Племенные вожди — мирзы, тарханы — от уплаты ясака освобождались.
Ясак башкиры рассматривали как неотъемлемую часть их права на землевладение, что юридически фиксировалось в ясачных книгах, хранившихся в Казани и Москве (до наших дней ясачные книги не сохранились). В XVIII-XIX вв. ссылки на запись в ясачной книге являлись достаточно веским основанием для доказательства прав того или иного рода на занимаемые им земли.
Но ногайские ханы продолжали рассматривать башкир и Башкирию как своё владение. Так, в конце 1550-х годов Исмаил, ставший к тому времени ханом Ногайской орды, назначил наместником над башкирами (нурадином) бия Динбая беи Исмаила, который должен был по-прежнему собирать ясак для ногайского хана, что он и делал, снаряжая для этого специальные военные экспедиции. Поэтому в 1573 г. башкирские старшины обратились к царю Ивану Грозному с «челобитьем» о постройке на их территории крепости «не только для одного того, чтобы им положенный на них ясак тут, как внутри их жилищ, платить было льготнее, но и от неприятелей бы иметь им здесь убежище и защиту». В 1574 г. на Уфимском полуострове был возведен острог (крепость), получивший название Уфимского, который в 1586 г., уже при царе Федоре Ивановиче получил статус города.
24 июня 2013 natalvital Культура
Источник: http://natalvital.livejournal.com/471151.html
