Кто закрыл телеканал «РЕН Уфа»?
Не так давно Башкирия лишилась еще одного телевизионного канала. Прекратил свое существование региональный «РЕН». Согласно официальной версии, московское руководство прекратило сотрудничество с командой Разифа Абдуллина по причине нарушения определенных условий договора. Бывшие же работники «РЕНа» придерживаются другой точки зрения.
Интернет-журнал «Три Шурупа» решил разобраться в этой ситуации. Наш корреспондент поговорил с одним из ведущих журналистов уже закрытого телеканала Аленой Заворотней.
.jpg)
— Вечер добрый, Алена. Первый вопрос очень простой: почему и кто закрыл РЕН ? — По моему личному мнению, в ситуации с уфимским РЕНом постаралась Администрация Президента РБ и лично пресс-секретарь Артем Валиев. Он сам сказал в «КП», что они звонили в Москву, мол, «они не мазохисты, чтобы смотреть про себя критические материалы». Якобы мы перевирали слова чиновников. Не знаю, что конкретно он имел в виду. У нас были судебные разбирательства и ни одно дело не было проиграно. Так что то, о чем он говорил, не доказано.
— Но ведь Администрация Президента не может просто так взять и закрыть канал? Как же это произошло?
— Была договоренность с московскими чиновниками, скорее всего. На это может указывать тот факт, что обычно письма подписывали заместители, а в нашем случае подписывал сам директор. Это говорит о том, что дело было важным. Конечно, РЕН Москва отрицает какой-либо политический подтекст.
— Тем объяснениям, которые дал федеральный канал, вы не верите? Сталкивались ли со схожими проблемами филиалы РЕНа в других регионах?
— Нет, не верим. Хотя если бы я была сторонним человеком, я, конечно, поверила бы, что виноват РЕН Уфа, что, мол, мы нарушили этику федканала. Внешне это действительно выглядит так. Что же касается других регионов, то лично я ни разу не слышала о том, что где-то что-то закрывали.
— Было ли давление на конкретных журналистов?
— Нет, не было. Я вообще не уверена, что мы сами, журналисты, кому-либо мешали. Вполне возможно, это просто давление на Альберта Мухамедьярова (владельца медиахолдинга, в который входил «РЕН Уфа» — прим. Ред.). Последние несколько лет он пытается пробиться в большую политику, возможно, это повлияло.
— А насколько вообще были свободны журналисты РЕНа? Была ли установка критиковать?
— Да, была и есть установка снимать именно критические материалы. Анализ и критика. Такой должна быть настоящая журналистика.
— Но ведь критику можно увидеть и на БСТ, и на «Всей Уфе». В чем же была уникальность вашего канала?
— У нас не было цензуры, никто не мог на нас повлиять. БСТ и «Вся Уфа» могут критиковать только то, что им разрешат власти. В то же время, например, на «России-Башкортостан» цензуры меньше, так как они прямо не зависят от местных чиновников. Так, когда «раскручивалось» дело с одним из домов на Пархоменко, помимо нас репортаж снял только этот федеральный телеканал. БСТ вроде бы тоже снимали, но им не разрешили выдать материал в эфир.
— Установка на критику поступала от владельца, Мухамедьярова?
— Нет, совершенно нет. Я вообще долгое время не знала, кто такой Мухамедьяров. Однажды на каком-то показе меня попросили снять с ним интервью и вот только тогда я впервые его увидела.
— Стал ли Мухамедьяров влиять на редакционную политику канала в последние месяцы, когда стал разгораться этот конфликт?
— Прямо не вмешивался. Бывали материалы, которые он предлагал. Появлялся в сюжетах, высказывал свою точку зрения. Считать ли это вмешательством в редакционную политику? Решать вам самим.
— А какое было отношение к каналу у уфимских жителей? Вы проводили опросы, анализировали реакцию аудитории?
— Мы делали соцопросы на улицах. Примерно из 10 человек двое о канале вообще ничего не знали, один говорил что канал ужасный и желтушный и семь человек сходились во мнении, что канал хороший и действительно говорит правду.
-Так если была поддержка, почему народ не поддержал митинг, который проводили работники РЕНа?
— Почему, люди пришли. 2 000 человек, по данным МВД. Из них человек сто – представители самого холдинга, остальные – простые сторонники РЕНа, герои наших репортажей. Мы заявлялись на 1000 человек и этот лимит мы превысили.
— А как ты прокомментируешь информацию и видеоролики о подкупе участников митинга?
— Это все провокация. Я сама видела, как возле входа на митинг стояли слепые люди, инвалиды. Они искали Юру Сидорова из ЛДПР, он раньше у нас работал. Оказалось, что кто-то им сказал, что за участие в митинге заплатят. Сам Юра ничего об этом не знал, конечно. Был еще Кирилл из движения «СтопХам-2», который ходил с АйПадом и явно провоцировал полицейских. На все вопросы он отвечал совершенно неадекватно. Оказалось, что он приехал из Питера и что он повернут на общественных делах.
— Для журналистов митинг был обязательным? В интернет попала фотография объявления, в котором работников канала не просто призывают, но и обязывают посетить акцию.
— Я думаю, что эта та ситуация, когда из мухи слона делают. Та листовка висела на холодильнике в редакции, кто это сделал – мне не известно. На мой взгляд, раскрутка этой истории – тоже вброс.
— Некоторые назвали этот митинг не журналистским, а политическим. Ведь Мухамедьяров возглавляет РПНУ. Журналисты «РЕНа» состояли в этой партии? Состоишь ли ты сама в ней?
— Нет, я вообще не особо верю в партии. Журналистика не политическая идея, журналист не может быть политиком. А если он станет членом какой-либо партии, он просто станет агитатором.
— Какие у вас отношения с другими политическими силами, с МГЕР, например?
— Никаких отношений. Мы говорили о конкретной проблеме, без всякой политики. Если есть бабушка с проблемой – мы ей помогаем, и ей нет дела до того, кто за этим стоит — МГЕР, оппозиция или Мухамедьяров. Главное – решить проблему и рассказать о ней.
— Но ведь канал все равно имел репутацию оппозиционного?
— Нет, я не соглашусь с этим. Мы никогда не были оппозиционным каналом. Мы шли по тому пути, по которому должна идти любая журналистика. Объективная, критическая, аналитическая. Мы выслушивали мнения всех сторон. Но чиновники зачастую сами не хотели представлять свою точку зрения. Так, однажды от нашего журналиста буквально убежал мэр Уфы Ирек Ялалов. Сказал, мол, торопится к президенту.
— Так может на самом деле торопился, почему сразу «убежал»?
— Может и так. Но на мой взгляд он просо убегал от камеры, не хотел отвечать на вопрос.
— Кстати, о Президенте. Он то, по-твоему, в курсе ситуации?
— Когда я задавала ему вопрос о закрытии «РЕНа», он как будто удивился, сделал удивленное лицо. Не могу сказать, в курсе ли он вообще этой ситуации. Допускаю, что все это делается за его спиной.
— А Артем Валиев? Он как-либо комментировал решение федералов закрыть «РЕН»?
— Нет, он вечно занят — то ушел, то уехал. Поговорить с ним попросту не удается. Сам по себе Артем хороший, адекватный человек. Но сейчас ему дорого его кресло, он просто выполняет свою работу. Если бы он признался в том, что АП РБ действительно имеет отношению к закрытию канала, это бы сильно ударило по имиджу демократической республики.
— А есть ли вообще демократия в Башкирии?
— Ее вообще нет, нигде. Ни в одной стране мира. А Башкирия один из регионов, наиболее жестко контролируемых государственными органами. Сейчас вот в 16 регионах будут выборы, но только три признаны полностью контролируемыми властями – Чечня, Кемеровская область и Башкортостан.
— Но если сравнивать с прошлым периодом нашей истории … При Хамитове стало свободнее?
— Первый год была эйфория, настоящая. Так, наш редактор стал первым журналистом, который взял у него интервью на год правления. Да, чувствовалась свобода. Но сейчас в нем разочарованы практически все журналисты. Не знаю, с чем конкретно это связано – либо это его плохая работа, либо такая вот работа рахимовского штаба. Ведь очень много людей осталось из старой команды. В целом, журналистам конечно стало работать легче. Безопаснее. Вся эта ситуация с РЕНом никак не повлияла на мою жизнь. Раньше все было … куда менее цивилизованно.
— С чем же это связано? Цивилизованней стали методы региональных властей или это общероссийская тенденция?
— Общероссийская. Лично я связываю это с развитием Интернета.
— Возвращаясь к твоим словам о Хамитове. В какой момент он превратился из «доброго Ганди» в «неэффективного менеджера»?
— Когда его слова стали расходиться с делом. Та же ситуация с ОАО «Сода», когда он заявляет, что компания останется в Башкирии, но потом эти слова резко разошлись с фактами.
— По-твоему, Хамитов будет переизбран в 2015 году?
— Думаю, нет. Нужно ли объяснять, почему? На мой взгляд, в этом нет необходимости…
9 июля 2013 Ильдар Ахмадеев Политика СМИ
