Молчала. Несмотря на все запросы. Потому как не могла для себя доформулировать, почему мысль о том, что этой горы не станет приносит ощущение невосполнимой личной утраты и горечи.
До вчерашнего дня даже не бывала на ней ни разу. Только издали, проезжая мимо, выворачивала голову вслед исчезающему силуэту на горизонте. Почему-то не получалось отвести глаза.
Молчала, поскольку нет иллюзий: мой голос, мое мнение не в состоянии изменить ситуацию не сейчас, ни потом и большоооой вопрос, имеет ли оно значение хоть для кого-то. Мало того, я не разбираюсь в технологиях, химии, производстве, и не могу судить, кто говорит правду о невозможностях и безальтернативности. Но то, в чем разбираюсь из того, что вижу в публичном поле вызывает… недоумение. Обе стороны хороши.
Поэтому вчера я поехала посидеть у подножия, побыть среди тех, кто приехал на семейный фестиваль Алии Айсиной, прислушаться к тому, о чем они говорят и о чем молчат.
Лично для меня Алия одна из самых обаятельных, открытых и честных представителей молодой башкирской интеллигенции. Талантливый и неравнодушный организатор событий, зерном которых всегда выступает попытка вытащить из людей лучшее. Очень надеюсь, что будущее за ней и ее соратниками, а не ком-то другим.
Сам фестиваль оказался, как и задумывался, простым, спокойным, легким, теплым и аккуратным. Человек 500 навскидку приезжали, общались, слушали музыку, забирались на гору.
Я в основном лежала, смотрела на гору, небо и молчала. Мимо бегали дети. Один мальчик показывая другу на макушку Торатау, сказал ему: «видишь? Это моя гора».
Может, в этом дело? В том, что для значительной части нашего общества Торатау — личное достояние? Может, важно, не столько когда и почему это произошло, сколько то, что думают и чувствуют люди сегодня.
В сети гуляла цитата из какой-то научной статьи, приписываемой представителям БСК, о том, что гора не имеет эстетической ценности. Вполне допускаю, что самой статьи никогда не было. Однако те, кто отрицают эстетическую ценность Торатау, наделены особым защитным фильтром против красоты. Торатау обладает деликатной красотой. В ней нет величия кавказских гор или Альп, от которого захватывает дух, видами которых восхищаешься с примесью страха. У наших шихан нет экстремальных видов. Секрет в другом: возле Торатау спокойно. Покой. Тот самый, который большинству из нас снится. Важно ли это? Не знаю. Но мое субьективное ощущение — уничтожив Торатау мы совершим непоправимую ошибку. Столько лет она была, а теперь, бац! Прогресс, людям нужна работа, властям инвестиции, владельцам деньги, и проч и проч. Люди в состоянии оправдать любые свои поступки, и мотивы будут благими и разумными — неподкопаешься. В сиюминутных обстоятельствах и текущей конъюктуре.
Подытоживая: несмотря на реальную возможность потери работы многих сотрудников компании уничтожение Торатау видится еще более тяжким и необратимым сценарием. (Три месяца назад сама начала все с нуля, поэтому знаю, о чем говорю). Равно как и торг неуместен: мы вам гору, вы нам социалку. Неужели никто не замечает запредельную циничность такого компромисса?
И последнее. Защитники Торатау сейчас совершают одну серьезную ошибку: начинают искать среди сторонников сохранения горы тех, кто верует недостаточно истово, действуют в парадигме «кто не с нами, тот против нас». Это ошибка.
Нельзя делить на «свой-чужой», нельзя требовать разделять ценности от а до я, когда главный водораздел происходит в точке за или против. Не повторяйте ошибок российской оппозиции, которая не может объединиться и постоянно конфликтует между собой, играя на руку властям и теряя шанс на хоть какой-то результат. Глядя на склоки и громкие заявления лидеров-защитников, сторонников у движения не прибавится. Вас искуссно подталкивают к краю, действуя по принципу «разделяй и властвуй», подвергают сомнениям все месседжы защиты через четко выстроенные контраргументы. А сторонники еще понадобятся. И деньги. И знания. Самое сложное впереди. На другой стороне — своя правда, судьбы нескольких тысяч людей, компетентные специалисты (я не про Бортову), лоббистский, финансовый ресурсы и ничего личного.