Надо сказать, что дело это муторное и растягивается часа на четыре. Публика скучает, но обидеть аксакалов боится.
Как мог,я просил выступающих не читать больше двух стиховорений, не рассказывать о трудном детстве, о родном районе. Однако в зале становилось все скучнее и скучнее. Даже сами поэты, выходя на сцену, у бубнили что- то на автомате.
— Выступает предпоследний поэт такой-то!- объявил я.
В зале оживились, заблестели глаза, заулыбались лица. Самые смелые хохотнули.
Оживились и поэты, они стали говорить:
—Предпоследний —это не последний!
И вот на этой волне вечер шёл не четыре часа,а пять!
Легко догадаться, что больше меня не звали вести вечера в союзе писателей!
— Ты слишком интересно ведёшь,- сказали мне. — Из-за тебя вечер идёт слишком долго!