Я был во многих городах Башкирии и России, но таких странных ощущений не встречал нигде.. Да что там, я таких чувств не испытывал вообще. Очень странные чувства. Вроде, как новое, удивление и одновременно разочарование. Надежда и безысходность. Очень сложно описать… Смотрел на лица прохожих и я не видел в этих лицах живых людей. Пестро одеты, но безликие. Богатые, но «пластиковые». Толпа, очарованная какой-то немыслимой звездой. Я стоял, как раз у выхода метро «Павелецкий вокзал», как раз на перекрестке дорог на большой площади. Я не понимал, я не чувствовал, что это столица моей Родины. Как будто бездомный, без Родины и дома в какой-то замысловатой матрице и все вокруг лицедеи играют в абсурдный и нелепый спектакль. Спектакль, где зритель только я. Чувство, что мне хотят преподнести Москву не такой, какая она есть. Искал повод сравнить с тем, чем в недрах моих представлений могла быть столица… Мой променад от набережной, кажется, Озерковской до Третьяковки, Болотная площадь, Москворецкий мост, Библиотека им. Ленина, по широкой улице дошел до Арбата, МИД, Европейский, Киевский вокзал… Как декорации всё, увы не то как-то! Все пытался поймать взгляд, где я увижу дно глаз. Всматривался в окна жилых домов, хотел сковать на себе невзначай взгляд москвича. Стены давили на меня, мне было неловко будто, тесно… Как будто меня связали плотно, хотелось сделать вдох глубоко, но не мог. Москва — холодный город. Солнышко старалось дать краски Москве, но Третий Рим впитывал лучики без остатка.
В 9 часов утра в выходной день я на Новокузнецкой улице завтракал в кафе и все время смотрел в панорамное окно. Мелькали в основном таджики в форме с инвентарем, пожилые люди не спеша держали путь. Женщина, которая шла, так и не поднимая взгляд. Только в ноги сжатой походкой. Девочка-тинейджер в странном, коричневом плаще, видать наспех надетый, стояла, ждала трамвай. Я хотел крикнуть: «Да вы все живые? Проснитесь!».
Я поймал себя на мысли, может это я не такой, а все вокруг нормальные? Может я не правильный? Сошел с ума? Или под каким-то дурманом? Но дурман не проходил и на следующий день. Я смотрел на панораму на Поклонной горе, я искал людей на Николаевской набережной, в парке Горького, Лужниках…
Наверное, было бы обиднее, если так и не нашел ответа на свой вопрос? Да я бы и не задумался, если бы не встретил взгляд, взгляд ребенка. Того ребенка, который катался на трехколесном велосипеде по луже, и откровенно ему это приносило огромное удовольствие. Удовольствие от того, что это запрещено отцом, который уткнувшись в свой гаджет и что-то на нем набирая, упустил взором киндера. Я читал в глазах ребенка радость не фальшивую, искреннюю, живую. Да! Это же не взгляд я искал, а улыбку! Наверное, если сказать про Москву, то «бесплатную» улыбку! Ту самую, которую я не встречал за эти два дня. Малыш даже не обратил внимание на меня, когда я его фотографировал, и отчаянно разрезал отражение вечера в луже. И эта фотка оказалась самая лучшая, которую я сфотографировал в Москве. Получилось, что не уникальная архитектура, замысловатые лабиринты города, не величие ярких звезд Кремля, или пылью истории пропитанная брусчатка на Красной площади так рядом не стояли с ребенком. И ничего мне так о Москве не будет напоминать, как эта фотография, которую я мог сделать и у себя дома. Не встречал я в толпе москвичей улыбку. Бинго, конечно её же…
Уже был вечер. Мой рейс на самолет из Домодедово в 23-15… Павелецкий… Аэро-экспресс… Спасибо тебе, ты знаешь о ком я, если читаешь эти строки, спасибо… Домодедово буднично кипел… Огни Москвы и два часа полета. И тебе спасибо, Москва.