Удивительное открытие после краткого пребывание в Уфе

Ещё одно удивительное открытие после краткого пребывание в Уфе — мой «заводской» маршрут в школу. Ежедневный, на протяжении 10 лет.

Я хотела поделиться им, показать Илюше картинки из моей головы.

Пройдя этот путь, поняла — это очень важный для меня визуальный код из детства, который отпечатался в памяти на такой глубине, которую уже нельзя счистить ножичком или стряхнуть. Он сформировал во мне «чёрный ящик» эмоций, который я никогда не пыталась открывать, рассматривать, анализировать. Только сюжеты снов ненавязчиво, но наглядно напоминали мне об этих местах. И вот теперь я его открыла.

Жили мы в квартале с частной деревянной застройкой, наш старый дом находился там же, но его снесли вскоре после моего рождения. В начале 1980х годов весь этот квартал начали постепенно сносить и строить 5-, 9-, а потом и 20-этажки. Процесс этот, к слову, ещё не завершён, и вряд ли его можно остановить. Мы выходим из подъезда через прямоугольную арку с равными бетонными краями и попадаем на тихую улицу, слева панельные пятиэтажки, справа — сохранившаяся линия деревянных домов. Это край большого района Нижегородки. В детстве им почему-то пугали (обходи стороной, не ходи в ту сторону!). Даже в соседнюю школу прямо под окнами дома меня не отдали, будто бы из-за неблагополучного окружения.

Дойдя до трамвайной линии повернули направо, к началу Революционной улицы. Дорога здесь уходит резко вниз и зрительно упирается в здание завода. Отсюда его не видно, но правее идёт поворот на ту самую Нижегородку — большой деревянный район на холме, уходящий в сторону железнодорожного вокзала. Звук проходящих поездов и товарняков — один из звуков моего детства, который доносился из форточек в квартире.

Революционная улица (одна из центральных в городе) здесь совсем неказистая. Справа вдоль узкого тротуара — просевшие деревянные дома со ставнями и большими заборами, слева проезжая часть, затем трамвайные пути, снова забор и бараки (правда их уже нет, снесли). Позади нас был магазин хозтоваров №17. В 1990х площадь магазина стали сдавать под отдельные лавочки/ларьки. В одном из них я покупала свои первые кассеты — Звуки Му и Зоопарк, которые зачем-то продолжаю хранить.

Ближайшая трамвайная остановка — в самом низу, перед поворотом. Обычно я старалась дождаться трамвая, проехать нужно было всего одну остановку, но этот отрезок был длинный, серый, утомительный. Так что лучше бы проехать его на трамвае.

Если же было слишком холодно или я выходила из дома с большим временным запасом, а трамвая долго не было, — шла пешком.

Сразу после жилого барака начинается тюремный забор с колючей проволокой и вышками. Справа от трамвайных путей и до конца квартала целых 600 метров тянется уфимский агрегатный завод УАПО. Тот самый завод, где производили пылесосы «Ракета», и до сих пор производят насосы «Агидель», электрооборудование для самолётов и вертолётов. По корпусам завода можно проследить, как менялись каноны промышленной архитектуры 1940х-1970х годов. Впрочем, выглядело это всё равно единой массой серых стен.

Из-за того, что тротуары с обеих сторон были очень узкие, а дорога с изьянами, в межсезонье (т.е. большую часть года) машины обрызгивали пешеходов и стены, заводские и СИЗО, грязной жижей. Так они и стояли в этой грязи, и летом и зимой. Эти 600 метров, по моим ощущениям, были самыми долгими и тяжелыми, всё здесь казалось беспросветно серым, безнадежным.

Последний на моем пути (и ближайший к школе) квартал заполняли купеческие особняки и малоэтажные дома 1930х годов, и кирпичные, и деревянные. Даже заводское управление расположили в краснокирпичном угловом особняке конца XIX века.

Вот мы и дошли до школы. Вокруг неё давно снесены все деревянные дома, кругом «элитные» многоэтажки. Но это уже совсем другая история и другой маршрут, которым я ходила до музыкальной школы, он был яркий, насыщенный и весёлый (все старинные дома тогда ещё были на своих местах), я помню этот эмоциональный подъем, когда со школы нужно было ехать не домой на трамвае вдоль завода, а идти по улице Гоголя, через старинные казармы, филармонию и доходные дома по ул. Коммунистической.

С удивлением я прочувствовала всё то, что чувствовала и раньше на заводском маршруте: тревогу, тоску и уныние. С одной лишь разницей — мне не было так страшно, как раньше, когда я была ребёнком, затем подростком, и преодолевала этот путь одна. Сколько снов было посвящено этому серому трамвайному «коридору». То я еду в трамвае без билета, то просто иду вдоль тюремного забора. А недавно во сне я зашла в один из деревянных особняков, то ли под снос, то ли просто неблагополучно заселённый, вроде бы искала там что-то, но уже не помню, нашла ли…Не уверена, что среда способна одинаково сильно влиять на всех. Вероятно, есть более и менее чувствительные к этому люди. Либо вторые никогда не открывают эти свои «чёрные ящики».

Тревога и страх — это первоуровневые эмоции моего ящика. Я до сих пор с ними живу, воспринимая любую неизвестную для меня среду как враждебную. Ниже — любопытство и внимательность: нужно же отыскать красоту, даже в этом сером. Детали, люди, тени — всё может стать радостным отвлечением. И эти купеческие особняки, которые были как радостные вспышки. Ещё ниже в ящике — исключительная требовательность к среде обитания (мне стало важно буквально всё: путь от остановки, вид из окна, интерьер, фотографии на стенах,… ), и, наконец, любовь к промышленным и портовым зонам, трубам, «железякам».

Вчера я села искать, какие исследования существуют на эту тему. И нашла, в том числе, это: в 2011 году Коллин Эллард проводил исследование в старой части Манхэттена, где было выстроено огромное стеклобетонное здание современного супермаркета.

Результаты исследования отчасти предсказуемые. Когда часть участников эксперимента оказывались возле длинного и безликого фасада супермаркета, они чувствовали себя неловко и искали глазами что-то представляющее интерес, о чем можно было поговорить. Свое эмоциональное состояние они оценивали как безрадостное, а их эмоциональное возбуждение было близко к самой низкой отметке. Прикрепленные к их рукам измерительные приборы подтверждали это. Этим людям было скучно, они были недовольны. Люди, оказавшиеся в другом месте проведения эксперимента, всего в одном квартале от супермаркета, на малоэтажной исторической улочке с оживленными ресторанами и магазинами, испытывали оживление и эмоциональный подъем. Перед пустым фасадом люди вели себя тихо, пассивно, смотрели вниз.

Как и я, добираясь в школу по дороге между заводом и тюремным забором.

P.S.: Перед самым отъездом мы успели проехать сквозь квартал Нижегородки. Теперь я понимаю, что это один из наиболее сохранившихся районов, сформированных под влиянием природного рельефа, который всё ещё можно сопоставлять на фотографиях — современных и начала ХХ века. И я знаю, что и где нужно изучать в свой следующий приезд)