Еврейский, разумеется. Там была жаркая осень, точнее теплое лето, и на новый год это все было совсем не похоже.
Новый год у евреев это как бы не совсем праздник. Это такое время, когда нужно очень серьезно посмотреть на себя со стороны и попробовать стать лучше. Раскаяние в эти дни это самое главное, что должно с тобой произойти. Потому, что не раскаявшись, нельзя измениться.
На наши полторы недели в Израиле тогда пришлось наверное штук пять выходных. Жена до сих пор меня клянет за «удачно» выбранное время для отпуска, а я думаю, что лучше момента для первого визита на историческую родину и быть не могло. Ну как бы я тогда влюбился в эту страну, если бы не взорвавшаяся в багажнике хреновина, купленная за пять минут до всеобщего блэкаута колбаса, старушка в золоте и серебре и в ботфортах в Хайфе и, самое главное, ночь Йом Киппура в Тель-Авиве.
Йом Киппур это «Судный день», сутки, когда вся страна «выключается» из светской жизни. Закрыты магазины, кафе, не ездят автомобили. Только пешком или на велосипеде. Эта ночь в Тель-Авиве прекрасна. Тысячи и тысячи велосипедистов, бесконечно фланирующих по полностью их улицам, собаки, ведущие хозяев на длинных поводках, дети, взрослые и влажная жаркая ночь.
А на следующий день к заходу солнца уже начали выстраиваться очереди к закрытым еще рольставням лавочек и стритфуда. Я встал в одну из них на углу Дизенгоф и Фришман, а когда стало можно, смуглые ребята подняли железный занавес и я съел самую офигенную питу с фалафелем в моей жизни.
Ну, как принято говорить в Йом Киппур, «В следующем году в Иерусалиме»!