Я обещал ночью продолжить цикл лекций о творчестве Алён Савельевой, но, как обычно, проспал. So. Что вы видите. На втором слайде — мой портрет, написанный в 2018 году (находится в коллекции авторки). Вообще-то он был в полный рост, но даже тут видно, что я одет, поэтому надолго не будем останавливаться. Те, кто хорошо меня знает, в курсе, что отрешённый взгляд при вежливой улыбке — моё типичное состояние, а Алён видела меня ровно минуту, вот что значит художник.
На первом слайде моя любимая картина Алён, «ВВП» (из коллекции кинорежиссёра Riyaz Iskhakov). Я не буду подробно разбирать всё, что меня тут будоражит, особенно коллажи из газетных заголовков. Это, видимо, врождённое: на моё рождение коллеги по «Вечерней Уфе» подарили папе плакат с аистом и коллажем из кучи таких заголовков, в которых сквозил непередаваемый дух прессы последних лет застоя (упс, не хотел выдавать возраст).
Безусловно, смерть Путина и предстоящие «государственные похороны» (viva la Сергей Лозница) — это центральный сюжет русской культуры на ближайшие десять лет. Если вы писатель, художник, кинематографист, вы ждёте культурной ситуации этих похорон, даже если не отдаёте в этом себе отчёт. Artist’s Россия замерла в ожидании путинских похорон, даже если они наступят нескоро и даже если вы их боитесь или не хотите — из тёмного сукна кремлёвских курантов с каждым новогодним боем приближается не «2021», «2022» etc, а строчка Бродского «Вижу в регалии убранный труп».
Этот культурный код формировался десятилетиями. От стука, который всем послышался в трансляции программы «Время», до анекдота «А у меня абонемент». От перестроечного китча, такого, как «Похороны Сталина» Евгения Евтушенко (это фильм), до попыток Мединского отменить и запретить голливудскую кинокомедию. 9 марта 1953 года и 15 ноября 1982 года, с бесчисленными частными воспоминаниями об этих днях («а уроков не было», «а бабушка сказала, что начнется война»), — это два этапа нашей национальной вакцины.
Поэтому Алён Савельева, безусловно, на гребне… Хотел поговорить про её серию с голыми джигитами и казаками, кормящими рыб, но после такого уже что-то и не хочется. I came.