Мемуары уфимского школьника: «Держи вон того, волосатого!»
При примерном поведении и хороших оценках, у меня во время обучения в СШ№49 Октябрьского района города Уфы БАССР (1980-1990 гг) была проблема: постоянные угрозы репрессий за стрижку, вернее, за редкость ее процедуры, и неидеологичность, чтоли…
Сразу скажу, меня сейчас чаще можно увидеть бритым наголо (особенно летом), чем патлатым. И хиппи я не стал, и не облысел и педикулёзом с себореей не страдаю. Диссидентом или рок-музыкантом тоже не стал. Но тогда, в 80-е, почему-то было принято уделять большое внимание прическам молодых людей. Я так понимаю, что речь идет об ушедшем еще до нас времени, когда была модна причёска "квадратный вырез для лица", как у битлов.
Самым жутким кошмаром для меня-второклассника было — меня ловит во время перемены директор Лариса Дмитриевна и запуская свою пятерню в мои патлы, мило так спрашивает — Ну, что, Валеев, стричься будем?
Один год, до этого у нас был директором Герман Константинович Миняев, знаменитый на всю Уфу преподаватель из СШ№39, основатель популярного в башкирской столице педагогического клана (насколько я понял, их вотчиной потом стала СШ№16, район Минлесхоза). С ним у меня не было никаких столкновений, кроме одно прямого, когда я наскочил на него на бегу напротив медпункта.
Мой отчаянный спринт в направлении кабинета трудов разбился об его колени, я был приподнят в воздухе, мною было совершено несколько махов в воздухе, прогремело "Это что за беготня!", после чего я пару недель безуспешно в ужасе ждал исключения из школы и зарекся бегать и вообще косорезить там, где можно напороться на начальство.
Говорили шепотом, что Г.К.Минеева "выжили из школы", но супругу его, Сан Санну к счастью для меня, "выжить" не смогли, с 4 по 8 класс она вела у нас историю в 322 кабинете, оборудованном силами шефов из УПЗ-УППО-завода №40, роторными самоподъемными черными шторами для просмотра диа- и кинофильмов.
Бегать в местах расположения начальства я перестал, а вот тягу к длинным стрижкам за рубль тридцать ("Модельную, пожалуйста"), которую мне привили в нынешнем салоне-парикмахерской "Прелесть" (Менделеева, 207/1) я не потерял.
Сначала меня терроризировала (довольно мило, по-старушачьи), учительница начальных классов Ваганова Алевтина Александровна.
Я искренне не понимал, в чем причина повышенного внимания пед.коллектива к моему пышному волосяному покорову. Хотя все школьники класса до 7-го (там началась перестройка и пубертатный период) ходили строго в модели "Спортивная" (40коп), которая произошла из какого-то "Полубокса", как мне подробно пояснила соседка Татьяна Петровна, ветеран парикмахерского дела.
Не могу сказать, что мне было важно выглядеть каким-то образом, или я дорожил свободой самовыражения. Просто, покидая стены школы, я напрочь забывал о том, что мне было строго-настрого велено постричься.
Это же глубоко личное дело! Стригся я ровно раз в месяц, сам за этим не следил, пока гормоны мои еще не проснулись, пока матушка, выделив мне рубль почему-то семдесять, не отправляла к мастеру. Сдачу можно было оставить себе.
Лариса Дмитриевна Бабенкова ловила меня раз 5. Мы были в разных весовых и иерархических категориях, разница — не в мою пользу.
Но больше страха я переживал, в те моменты, когда проходили разные торжественные мероприятия, от которых нельзя было отлынить. Дело доходило до того, что я, оставась за сценой в роли диджея литературно-музыкальных монтажей, всерьёз опасался, что за кулисы ворвется кто-то из руководства школы или РОНО и меня вытащит на публику, под осмеяние и осуждение. Я предпочитал диджействовать за кулисами, пользуясь гаджет-продвинутостью и легким за-заиканием.
На линейках я шкерился во вторых рядах — уже после первой репетиции смотря сторя и песни в первом классе я понял, что моя партийно-комсомольская карьера не задалась из-за отсутствия звонкого командирско-декламаторского голоса. (Педагоги СШ№49 совершили глубокую ошибку, не разглядев и не развив во мне задатки организатора — глядишь, сейчас был бы уже в полковниках или секретарях обкома ЕР 🙂 ).
Так и остался непонятным для системы косноязычным умником-тихоней, у которого под волосьями зреет какая-то смута и склонность осмеивать ошибки менеджмента — самое то, если хочешь быть журналистом.
И вот, оно произошло. Уважаемая мною строгая и деловая учительница точных наук, которая была еще и завучем, поймала меня классе в 6 в коридоре и сказала: "Ты опять не постригся? Подожди-ка! Сейчас ты узнаешь, где раки зимуют"
И… на внезапно объявленной линейке в рекреации, с участием всей параллели, а может, и всей дружины, меня завуч по восп.работе (другой завуч, не инициатор моей "порки"), которая курировала пионерское движение вызвала меня на середину и … в общем, был подвергнут остракизму, публично. Довольно унизительно и одновременно, смешно. Гузель Сайрановна приводила в пример свою прическу, которая была явно короче, чем у меня.
А я с удивлением увидел, что оказавшись в рядах вечных "героев" воспитательного процесса (которых драли в основном за реальную хулиганскую деятельность), можно просто гнусно ухмыляться, демонстрируя своё отношение к школьному тоталитаризму.
И, самое главное, с тех пор я начал ловить на себе заинтересованные взгляды незнакомых девочек из параллели, и тех, кто чуток помоложе, и даже, о Боже — девочек постарше — настоящих недосягаемых небожительниц, у которых уже все, что требовалось, находилось в тех местах и кондициях, в которых требовалось моему неискушённому взору.
Так я понял, что можно быть фрондером и не прятаться за кулисами. И даже снискать некую дешевую популярность.
Потом началось безумие. 7 класс. Гидроперит, аммиак. Некоторые, как Азат Гимранов и Рим Сайфиев становились «блондинами» полностью. Некоторые (в том числе и я) обесцвечивали прядку челки.
В подростковую моду вошла затейливая прическа "Асимметрия".
"АсиММетрия" — или на нашем языке "аССиметрия"- в парикмахерском обиходе — "Теннис", рубль 70 — она содержала в себе скрытый вызов и надсмешку над прогнившей системой.
Дело в том, что в политически-гигиенически-эстетические установки педагогического состава преследовали тех, у кого были длинные космы на затылке, а прическа полубокс даже предполагала челку, размер которой никакими инструкциями РОНО не регламентировался.
Так вот, "Асимметрия" это был до абсурда доведенный "полубокс" (бритый затылок+челка, которая закрывала все лицо). На уроках предполагалось, что челку можно зачесать набок — обнажив "асимметрично" бритый висок, а все остальное время, она должна была закрывать "асимметрично" же половину лица. Кончик челки был всегда заслюнявленный, считалось, что эстетитческий эффект достигнут, когда челка дотягивается до подбородка.
Придя в парикмахерскую, юный новостроевский модник говорил, например, так: «с боков и сзади под под машинку, челку не трогать»
Первое время даже не ругались, увидев лихие чубы, видать, думали, что мы подражаем кубанским казакам 30-50-х гг, а не лондонским панкам 70-х (хотя мы тоже об этом не догадывались) или лос-анджелесским яппи 80-х точно не знаю.
Ругаться начали, когда челки стали краситься, вернее обесцвечиваться. Методом М.Монро. Хим.реакция: аммиак из автоаптечки в ампулах + гидроперит в таблетках над ванной — все это мажется на полуметровый чуб. На совмещенном с учениками родительском собрании драли меня за бесцветный чуб и ухмыляющийся вид (причем, орала больше какая-то родительница — мама одной девочки, я так и не понял, по какому такому праву).
А крепче досталось Азату — он же Зондер — который к тому времени был уже совсем блондин. Причем ругали его примерно так: "Азат! Зачем Шамилю краску дал!?" Уже не было стыдно и страшно, было смешно, Муза Махмутовна.
Но к тому времени я, такой белый и пушистый, умный и талантливый, добрый и эрудированный, приобрел стараниями моих реакционно настроенных одноклассниц (Таня, кстати, где мой полтинник, который ты стрельнула в 1997 году "для прохождения флюорографии" — явно на опохмел?) довольно мерзкое и примитивное погоняло "Волосатый".
И когда на коллективном просмотре в к./т. "Искра" мы всей параллелью или классом смотрели "Одиночное плавание" (наш ответ "Рембо-2") про высадку наших морпехов на острове, где пендосы пытались запустить ракету и развязать пожар ядерной войны, старшина-герой Фатюшина, гоняясь за наемником-хиппи крикнул "Держи вон того волосатого", мне казалось, ржал весь зал, рядов шесть, как минимум. Причем явно в мой адрес. Было так себе, хотя ржал и я тоже.
"Волосатый" как только не модифицировался — в "Плешивого", "Вшивого" — в зависимости от уровня враждебности ко мне — прямо скажем, по благозвучию далеко не "Черный Плащ" и не Гроза Испанских Морей".
Все кончилось в старших классах. Физик (А.Г.Иванов) пару раз пригрозил, что заставит всех (патлы "под металлистов" были уже у всех — к чубу добавилась еще и косичка — охренительно красиво!) постричься под себя, лысого, но дальше шутливых угроз дело не пошло. Я уже был такой не один.
Директору А.А.Копаневой было приятно, видимо, что у нее под началом — стая молодых и симпатичных орлов (девушек она взаимно не жаловала, а к господам старшеклассникам была снисходительна), которые имеют право распускать свой павлиний хвост в период полового созревания, как бы по-дурацки он не выглядел. За что ей и спасибо.
А организацию моего публичного остракизма перед линейкой я уже больше, дорогая Людмила Александровна, не считаю подставой. Это просто такое жесткое партийное взыскание, полезный урок, который лишил меня пары лишних страхов и закрыло кое-какие гештальтики. В том числе и в отношении Вас.
P.S. Кстати, эпизодическую роль "Волосатого хиппи-наемника" в фильме "Одиночное плавание" (с)Мосфильм, 1986, играл знаменитый постановщик трюков Александр Иншаков.
Впервые опубликовано в "официальной" вк-группе СШ#49 Октябрьского района города Уфы.
27 августа 2013 shamil Жизнь
Источник: http://shamil.livejournal.com/48168.html
