Я не знаю, что непроходимую — советскость, наверное, зажатость, а в данном случае преступную зажатость, боязнь чего-то, дикость.
Уже не первую неделю в уфимской медийке обсуждают возможную болезнь Мустафина. Ноль реакции со стороны чиновников с традиционной отговоркой: ушел на самоизоляцию, работает дома с документами (зуммеры не поймут, про что это, гуглите).
Сегодня в СМИ прошла информация о том, что Мустафина доставили в бессознательном состоянии в Москву. И сегодня же (не тут же, спустя почти весь рабочий день — консультировались, видимо, согласовывали) выходит сообщение мэрии о том, что эта информация не соответствует действительности и в карьерных планах мэра изменений нет.
Кто-нибудь может объяснить то, что совершенно, абсолютно не поддаётся нормальной человеческой логике: если ты на изоляции — сам выйди на связь, сообщи об этом, что мешает этому? Если мэр в сознании, но приболел, никуда не доставлен, сидит дома, лечится или изолируется, что мешает записать видосик на смартфон и выложить в соцсети и сказать в этом видосике: ребзя, не теряйте, отлучился, скоро вернусь.
Б****, ну что может помешать этому самому логичному действию в данном случае? Какая-то особая ****** чиновничья религия времён позднего КПСС? Может, у Мустафина смартфона нет и он пользуется 3310? Что мешает? Что мешает вести себя с людьми по-человечески и стать более уважаемыми людьми среди уфимцев?
Что мешает любому уже переболевшему чиновнику честно сказать: такие дела, малята, переболел, антитела есть, берегите себя? Что мешает? Ну откуда вот это вот дикость и боязнь сказать лишнее слово?
Что случится, если чиновники будут чуть более открытыми? Майдан случится, конец света, Путин уйдёт, подводная лодка НАТО пришвартуется на набережной — что случится такого для колхозного чиновника страшного?
Может кто объяснить?