В нашем городе разворачивается невеселая история и она касается человека, которого я немного знаю

Дорогие друзья. Это длинный пост.
У меня выдалась невеселая пятница, потому что в нашем городе разворачивается невеселая история и она касается человека, которого я немного знаю — юриста Эльза Маулимшина и ее семьи — мужа, свекрови, двоих детей и ее самой.

Возможно, кто-то из вас читал роман Эмиля Золя «Дамское счастье» или смотрел голливудский фильм «Вам письмо» (You’ve Got Mail) с Томом Хэнксом. И уж наверняка смотрели советский фильм «Белые росы».

Все они — про столкновение двух миров. Как принято было говорить в советской школе, «старого и нового».
Про разницу в психологии людей, про наступление капитализма и индустриального мира на традиционный уклад, про несогласие и невозможность принять новую действительность и обрубить исторические корни.

Не буду вдаваться в юридические подробности.
В Уфе есть улица Нуриманова — тихая улочка в исторической части, где еще сохранилось частное жилье. На этой улице стоит старое здание медресе при Третьей соборной мечети и маленький дом семьи Эльзы со стороны мужа — Дом имама Третьей соборной мечети Уфы Сатаева, построенный в XIX веке.

Забор в забор от этого дома строит новый жк динамично развивающаяся компания «Строитэк». Строит быстро. Деньги у компании есть. Проект не то, чтобы космический, но не Сипайлово 90-х.

Так как это не редакционная заметка, я могу пофантазировать и предположить, что деньги в стройку вложены менеджерами крупных нефтехимических предприятий Стерлитамакско-Салаватского промузла. Собственно, информация о том, чьи там деньги, у меня тоже есть. Но пост не об этом, а о том, что понятия «право на жилье», «неприкосновенность жилища» и «частная собственность» в нашем городе могут оказаться, что называется, не про всех. По крайней мере не для потомков имама Сатаева.

Так распорядились власти города и застройщик, что семье Эльзы перечислили на депозит за родовое поместье, находящееся в частной собственности, просто бомбическую сумму — 1,4 млн руб.
30 кв. м дома, имеющего охранный статус, и 500 кв. м частной земли были изъяты муниципалитетом для муниципальных нужд (а все-таки, как я понимаю, для нужд застройщика) в обмен на эту компенсацию (цена однушки в спальном районе по версии 2009 года). Важная деталь: семья депозит не тронула. Он находится на счете нотариуса.

Я сегодня была у Эльзы. До этого я про нее разговаривала с разными людьми и слышала даже такой отзыв, что «все дело в бабках». Мол, мало предложили, человек «разводит», потому что хочет больше.

После разговора с Эльзой у меня есть уверенность, что тот отзыв был из серии «по себе людей судят».

Юрист Маулимшина — не бедный человек, у нее есть накопления. На улице она не останется.

Соль ситуации даже не в размере назначенной ей смехотворной выкупной цены родового поместья. А в том, что ни один суд в принципе не встал на сторону собственника старого дома. Приставы начали исполнительное производство.

То есть, если бы — условно — оценщик, нанятый мэрией или застройщиком, оценил бы дом Сатаевых в два рубля, Эльза с детьми должна была согласиться и на эту сумму, а приставы должны были бы ее выселить.

Наверняка есть юридические нюансы, которых я не знаю. Наверняка какие-нибудь СНИПы, ГОСТы, ФЗ, постановления и распоряжения подтверждают правоту мэрии, застройщика и судов.

Я хотела высказаться на тему неприкосновенности частной собственности и ДОМА, имеющего свою большую историю для этой семьи. О том, какая, оказывается, мелочь эта статья Конституции перед бюрократическо-капиталистической махиной. И о том, как актуальна, оказывается, сегодня в Уфе достоевсковско-питерская тема «маленького человека».

Еще одна важная деталь (ставлю 100 рублей, что до этого места никто не дочитал): Эльза и ее семья в самом худом случае готовы покинуть дом , если будут гарантии его сохранения и передачи ЦДУМ. ЭТо к тому, что владельцы Дома Сатаевых «бабки хотят».

Эпоха средневековья должна завершиться эпохой возрождения.